Когда я езжу по Штатам или по Европе, я с другими водителями постоянно общаюсь. У меня все-таки южный темперамент! Общение это интенсивное, хотя и одностороннее. То есть другие водители, хотя я обращаюсь к ним, об этом не знают. При этом я не работаю на своих пассажиров — я разговариваю со всеми, и когда я в машине один.
— Ну, куда ты лезешь? А ты откуда взялся? Проскочил, доволен собой, идиот? Ну, ты будешь ехать или нет, пидор? А, пардон, мадам! Так будете проезжать или нет? Тогда пропустите меня, что ли!
Здесь же общение с другими участниками движения было невозможно: их было слишком много, и ситуация менялась каждую секунду. Я попал в круговое движение, где никто никому не уступал и где, казалось, весь перекресток был заблокирован до вечера несколькими десятками мопедов, велосипедов, автомобилей и мото- и велорикш. В любое освобождающее пространство размеров в несколько десятков сантиметров тут же рвалось два-три водителя, нимало не заботящихся о том, успеют ли затормозить остальные.
Передо мною вдруг открылся целый метр свободной дороги, и я нажал на газ. И в следующую долю секунды передо мною встал следующий выбор: сбить мотоцикл или велосипедиста с большим молочным бидоном. Усатый велосипедист лет тридцати был один, а на мотоцикле ехала целая семья.
Я не оговорился. Перед мужчиной, блокированный руками отца, на бензобаке примостился мальчик лет четырех. Его мать в сиреневом сари сидела сзади, свесив ноги в одну сторону. Одной рукой она держалась за петлю на сидении; другой — прижимала к себе младенца, которому не было и года. А средний их ребенок, лет двух, спал на животе, перекинутый через сидение между отцом и матерью; его рука опасно покачивалась, рискуя в любой момент оказаться в спицах заднего колеса.
Разумеется, все это семейство я успел разглядеть не сразу, а когда мы уже сбили велосипедиста. Движение на несколько секунд остановилось. Мотоциклист с семейством, которому я оказал предпочтение, едва взглянув на столкновение, прибавил газу и поехал дальше, вихляя в потоке. Женщина даже не оглянулась.
Я хотел выскочить из машины и поднять велосипедиста, но сделать это было невозможно — просто не было места, чтобы открыть дверцу. Я открутил окно. Велосипедист уже вставал. Судя по его тону, доволен он не был, но и вытащить меня из машины, чтобы немедленно рассчитаться, он не собирался. Я вообще в Индии ни разу не сталкивался с открытой агрессией.
Водитель «тук-тука», которого мы блокировали столкновением, с интересом смотрел на попавшего в затруднительное положение европейца.