Потом она посмотрела на меня умоляющим взглядом и прошептала:
– Заклинаю вас, помогите мне.
На следующий день, после уплаты штрафа в двадцать пять долларов, я был выпущен на свободу. О'Брайен ждал меня в том же кабачке, где мы ужинали накануне. Стол был уже накрыт, и лейтенант прикладывался к аперитиву. Я пожал ему руку и уселся в мягкое кресло.
– Боже, какое блаженство, – пробормотал я. – Проспать всю ночь на этих скамьях все равно, что попасть под колеса тридцатитонного грузовика.
О'Брайен весело улыбнулся.
– Государству надо увеличить бюджет на содержание полиции, чтобы тюрьмы были с мягкими диванами.
Я махнул рукой.
– Все равно эти деньги пойдут в спортивный фонд полиции.
У О'Брайена было осунувшееся лицо, а под глазами появились синяки.
– У тебя, я вижу, тоже была неспокойная ночь.
– Да ну, – О'Брайен смущенно улыбнулся.
Было очень любопытно видеть, как на лице такого солидного мужчины играет застенчивая улыбка.
– Эта девочка настоящая чертовка.
– Кто? Френси? – изумился я.
О'Брайен, все еще не избавившись от смущения, кивнул. Я захохотал так громко, что перепуганная физиономия хозяина заведения появилась в дверях кабинета.
– Где она сейчас?
– Она боится выходить из дома. Говорит, что ее могут убить.
– Она права, – подтвердил я. – Сегодня я займусь устранением этого недоразумения.
– Каким образом?
– Поговорю с этими молодчиками, Роном и Красавчиком, с глазу на глаз.
– Может быть, не стоит этого делать? У них хорошая охрана.
– А у меня есть пистолет, – злобно ответил я. – Я оставил его в машине.
О'Брайен покачал головой.
– Не нужно говорить мне такие вещи, ведь я представитель закона.
Накопившаяся за эти дни злоба на этот город вырвалась наружу.
– С этим сбродом можно разговаривать только на языке оружия, О'Брайен. И если этого не в состоянии сделать полиция, то найдутся люди, которым эта работа доставит лишь удовольствие. Когда бандиты убивают ни в чем не повинных людей, это ничего, но, когда стреляешь в бандита, нужно помнить о законе, так, что ли? В данный момент можно действовать только с позиции силы.
О'Брайен нисколько не обиделся. Он только грустно смотрел на меня…
– Я уже говорил тебе, Эл, что здесь не Вьетнам и сейчас нет войны.
– Ошибаешься, – перебил я его. – Сейчас идет самая настоящая война. Гремят выстрелы, взрываются бомбы, умирают люди. Ты выйди вечером на улицу. Они пустынны. Люди боятся выйти вечером из дома, опасаясь получить нож под ребро или пулю в живот всего-то из-за десяти долларов. Сейчас война, Лесли, и важно, чтобы закон вышел победителем в этой войне, даже если придется прибегнуть к беззаконию.