Так мы и шли добрых полчаса, пока не миновали центр города. Внезапно наш преследуемый поменял направление и свернул на одну из боковых улиц. Мы пошли быстрее, сокращая расстояние между нами и зулусом, чтобы не дать ему возможности ускользнуть. А он, продолжая оглядываться на нас, стал углубляться в хитросплетение узких улочек, и на нашем пути всё меньше попадалось прохожих — мы оказались в заброшенном районе, каковых в Вавилоне было немало. В последние столетия этот древний Дом медленно умирал, и его население неуклонно уменьшалось.
— Вот и отлично, — пробормотала я. — Похоже, он всё-таки приведёт нас к своим собратьям.
— Или надеется запутать в этом лабиринте, — предположил Феб.
— Ничего не выйдет. Здесь мало людей, и я хорошо его чувствую.
В конце концов мы оказались в совершенно безлюдном переулке, который с противоположной стороны заканчивался тупиком. Остановившись, зулус повернулся к нам. Разделяло нас не более пяти шагов.
— Я всё понял, — с угнетённым видом произнёс он. — Мне следовало сразу догадаться об этом, но разум мой помрачился, и я допустил роковую оплошность. На самом деле никто из вас не посвящённый; вы шли по Тропе, не сознавая, что делаете. Кто-то выдал вам часть тайны, а остальное вы рассчитываете выведать у меня. Но вам это не удастся, я исправлю свою ошибку и сберегу секрет Тропы.
Мы с Фебом действовали синхронно, хоть и вразнобой — он попытался оглушить его, а я воспользовалась парализующими чарами. Однако мы опоздали — зулус успел обрушить на себя простое, но крайне эффективное огненное заклятие, и в мгновение ока всё его тело поглотило яростное пламя. Он даже не вскрикнул — огонь убил его моментально.
Вспышка была столь сильна, что даже на таком расстоянии мы получили бы серьёзные ожоги, если бы чисто рефлекторно не защитились от жара стандартным холодильным заклятием. Затем я в считанные секунды погасила пламя, хотя это уже не имело смысла — всё, что осталось от зулуса, годилось только для того, чтобы наполнить погребальную урну.
— Проклятье! — в сердцах произнесла я и отвернулась от дымящей кучи золы. — Надо же как мы прокололись!
— Это ты прокололась, — сделал уточнение Феб. — Ведь я ещё на площади собирался оглушить его, но ты не позволила.
— Хотела как лучше. Разве могла я подумать… — Я сокрушённо вздохнула. — Дурацкая ситуация. И очень серьёзная. Чертовски серьёзная.