«Что ж, придется овладеть ею силой, — заявила дурь. — Она упорствует в своем заблуждении».
«Если я сделаю это, — предостерег здравый смысл, — то навсегда потеряю ее».
На этот раз Габриель склонен был прислушаться к доводам разума.
— Я не разлюблю вас, — сказал он. — Я буду любить вас всегда.
— Ну, пожалуйста, — взмолилась Матильда. — Забудьте обо мне. Не любите меня, не надо. Я… я люблю другого.
— Филиппа? Но он же не любит вас.
— Нет! — вскричала Матильда. — Он тоже любит меня. Он сам это сказал.
— Ах да, конечно! — с нескрываемым сарказмом произнес Габриель, поднимаясь с колен. — Конечно, он любит вас. Он очень щедр на любовь. Чего-чего, а любви у него хватает на всех хорошеньких женщин.
Матильда прикрыла лицо руками, будто защищаясь. Плечи ее ссутулились и вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий.
— Прошу вас, не мучьте меня. Мне и без того больно… Я так несчастна!
Она рывком вскочила с кресла и бросилась к распятию, висевшему на стене рядом с кроватью.
— Ты уже караешь меня, Господи! Ты не пожелал ждать моей смерти, Ты решил покарать меня тотчас… Велик мой грех, Господи, и кара Твоя справедлива.
Габриель подбежал к ней, судорожно сжимая кулаки.
— Замолчите! — простонал он. — Не называйте мою любовь карой. Ради всего святого, не говорите так… Это жестоко, это бессердечно!
— Ах! — выдохнула Матильда. — Простите меня. Я не хотела обидеть вас. Я сама не знаю, что говорю… Прошу вас, умоляю: забудьте обо мне. Я недостойна вашей любви. Я беспутная, пропащая. Не надо любить меня.
— Я люблю вас, Матильда, — пылко ответил Габриель. — Какой бы вы ни были, грешной или праведной, порядочной или беспутной, я все равно буду любить вас.
— Но ведь это безнадежно! Я никогда не смогу ответить вам взаимностью.
— Вы же совсем не знаете меня. Дайте мне только шанс, и я заслужу вашу любовь. Не будьте так категоричны. Прошу вас, подумайте, не спешите с ответом.
— Здесь нечего думать, — упрямо покачала головой Матильда. — Мое сердце навсегда отдано другому. Я буду принадлежать только ему — или вообще никому.
«Вот видишь!» — назидательно отозвалась дурь и что было силы ударила Габриелю в голову.
— Ну, нет, бесстыжая! — воскликнул он, хватая ее в объятия. — Ты будешь принадлежать мне!
Матильда не кричала, не звала на помощь. Она была так напугана, так потрясена происходящим, что даже не пыталась сопротивляться…
Когда на рассвете Филипп вернулся от Маргариты, что-то дернуло его заглянуть в комнату дежурного дворянина, и там он с удивлением обнаружил, что полог кровати отброшен, сама кровать пуста, а в небольшом кресле рядом, понурив голову, неподвижно сидит Габриель. Сперва Филиппу показалось, что он спит.