— Что ж, воля твоя…
Некоторое время оба молчали. Несмотря на усталость, с лица Филиппа не сходило озабоченное выражение.
— Наверное, вам пора ложиться, — отозвался наконец Габриель.
— А я и так лежу, — полушутя ответил Филипп.
— Вас что-то грызет?
Вместо ответа Филипп вскочил с дивана, вступил ногами в тапочки и важно прошествовал по комнате к противоположной стене и обратно. Глядя на его тогу и торжественно-взволнованное лицо, Габриель невольно подумал, не собирается ли он произнести какую-то напыщенную речь.
Речи, однако, не последовало. Филипп с разбегу плюхнулся на диван и выдохнул:
— Анна! Я без памяти влюблен в нее.
Габриель озадаченно приподнял бровь:
— Но ведь только вчера вы говорили, что лучшая из женщин…
— Бланка! Конечно, Бланка. Но это совсем другое. Как женщина, Анна меня мало привлекает — хоть с виду она изящна, и личико у нее красивое, и фигурка ладненькая, слишком уж много в ней всего мальчишеского. Я не пылаю к ней страстью — но хочу жениться на ней.
— А что с Маргаритой?
— Пусть ее разыгрывают Оска, Шампань и Иверо. А я пас.
— Это почему? — удивился Габриель.
— А потому… Впрочем, ладно. Объясню по порядку. Вот скажи, кто такая Маргарита?
— Наследная принцесса Наварры, разумеется.
— А что такое Наварра?
— Ну, королевство. Небольшое, и все-таки королевство.
— Для меня это несущественно. Что мне наваррская корона, если я претендую на галльскую.
— Но ведь именно брачный союз с Наваррой дает вам хорошие шансы на галльский престол.
— Теперь уже нет. Кое-что изменилось. Ты знаешь, кто такая Анна Юлия Римская?
— Принцесса Италии, дочь Августа Двенадцатого.
— А еще?
— Дочь Изабеллы Французской.
— То-то и оно! А Изабелла Французская является единственной дочерью короля Филиппа-Августа Второго от его третьего брака с Батильдой Готийской, сестрой ныне здравствующего маркиза Арманда Готийского, графа Перигора и Руэрга, который пережил не только своего сына, но и обоих внуков.
— Обоих?! — пораженно переспросил Габриель.
Филипп вздохнул, впрочем, без излишней грусти.
— Да, печальная история, нечего сказать. Бедный дон Арманд! Сначала умер сын, затем старший внук, а полмесяца назад — и младший, который имел глупость получить ранение, сражаясь с маврами. Покойный виконт Готийский был еще тот тип — при своем положении вел образ жизни бродяги-рыцаря, искал на свою голову приключений и, наконец, доискался. Представляю, каково сейчас старому маркизу. Наверное, это несладко — остаться на склоне лет круглым сиротой… Гм, почти круглым. Не считая племянницы, бывшей императрицы, недавно ушедшей в монастырь, у него есть еще Анна — его двоюродная внучка и…