Глава XLII
Решительный штурм
Едва лишь Бланка вышла из покоев новобрачных, тотчас рядом с ней возник Филипп, и его пальцы вновь сомкнулись вокруг ее запястья.
— Дорогой кузен, — раздосадовано сказала она. — Пожалуйста, отпустите меня.
— И не подумаю, моя бесценная кузина, — кротко возразил он. — Почему бы нам не пойти вместе?
— Хотя бы потому, что нам не по пути. Я иду к себе.
— Но зачем?
— Как зачем? Поздно уже.
— Поздно? — удивился Филипп. — Не смешите меня, Бланка. Уж я-то знаю, когда для вас настает «поздно».
— Сегодня я устала, — объяснила она. — К тому же у меня плохое настроение — и вам известно из-за чего… Оставьте меня в покое, прошу вас.
— Ни за что!
— Учтите: по доброй воле я с вами не пойду, — предупредила Бланка. — Конечно, вы можете применить грубую силу, но тогда я буду сопротивляться.
— О нет, солнышко, до этого дело не дойдет. Раз вы устали, я не смею задерживать вас.
— Так отпустите! — Бланка попыталась высвободить руку, но Филипп хватки не ослаблял. — Как же я пойду, скажите на милость?
— Очень просто — мы пойдем вместе.
Бланка тяжело вздохнула:
— Вы несносный, Филипп!
— Вовсе нет, дорогая. Просто я пленен вашими чарами.
Пока они пререкались, не трогаясь с места, остальные дамы и господа уже начали спускаться по лестнице. Оглянувшись, Маргарита окликнула их:
— Кузина, принц! Почему вы отстаете?
— Кузина Бланка устала, — ответил за двоих Филипп. — Она возвращается к себе и попросила меня сопровождать ее. Разумеется, я не могу отказать ей в этой услуге.
В ответ на эту беспардонную ложь Бланка лишь поджала губы и с достоинством промолчала. Она понимала, что любые возражения или опровержения только ухудшат ее положение.
Молодые люди весело рассмеялись, пожелали им обоим доброй ночи и приятных развлечений и пошли своей дорогой. Но прежде, чем их голоса утихли, чуткие уши Бланки все же уловили несколько прозрачных намеков и неприличных острот, уточнявших особо пикантные моменты ее предполагаемого времяпрепровождения с Филиппом.
— А вы ничуть не изменились, кузен, — обиженно сказала она.
— В каком смысле?… Эй, парень! — поманил он пажа с фонарем, который задержался, чтобы в случае надобности прислужить им. — Посвети нам, будь так любезен.
Паж молча поклонился и прошел вперед. Филипп и Бланка последовали за ним.
— Так в чем же я не изменился? — спросил Филипп.
— Вы остались таким же настойчивым и бесцеремонным нахалом, каким были всегда.
— Что за слова, Бланка? Вы меня обижаете. Какой же я нахал?