— Почему ты плачешь, милый? — спросила она.
— Это я от счастья, родная… Вправду от счастья.
С его ресниц сорвалась крупная слеза и упала ей на губы.
— Не обманывай меня, Филипп. Взгляд у тебя такой печальный, а слезы так горьки… О чем ты думаешь? Что тебя мучит?
Филипп положил голову на подушку, крепко обнял Бланку и зарылся лицом в ее волосах.
— Я вспомнил нашу первую встречу… Почему мы сразу не поняли, что любим друг друга? Почему мы не поняли это позже? Ведь у нас было столько времени! Целых пять лет мы были слепы. Даже когда я просил твоей руки — даже тогда я не понимал, как сильно люблю тебя. Я не настоял на немедленном браке, я принял условия твоего отца, не заподозрив в них подвоха. Проклятье!..
— Ты очень жалеешь об этом?
— Я проклинаю себя за это. Ведь мы могли пожениться, всегда быть вместе, жить счастливо… Боже, да что и говорить! Упустили, проворонили мы наше счастье, Бланка…
— Однако тогда ты не смог бы жениться на Анне Юлии, и наследством Арманда Готийского, вероятнее всего, завладел бы граф Прованский.
— Ну, и что с того? Ну, пришлось бы мне повоевать с ним за галльский престол — эка беда! В конце-то концов, я бы все равно вышел победителем… Знаю, это нелогично, неразумно, не по государственному, но когда говорит любовь, рассудок молчит.
Бланка вздохнула:
— Любовь… Ты слишком часто употребляешь это слово. Боюсь, оно значит для тебя не больше, чем банальное желание обладать женщиной…
— Но, милочка…
— Молчи, Филипп. Твой язык, пусть и против твоей воли, становится лживым, когда ты разговариваешь с женщинами. Прошу тебя, не надо опошлять словами то единственное прекрасное, что осталось у меня — мою любовь к тебе. На первое время ее хватит на нас обоих, а потом… Потом видно будет, время само расставит все на свои места. У нашей любви нет будущего, зато есть настоящее, и пока я с тобой, я буду жить лишь текущим днем. Со вчерашнего вечера меня больше ничто не связывает с графом Бискайским, и я буду с тобой до тех пор… — Она умолкла, подняла к Филиппу лицо и пристально поглядела ему в глаза. — Имей в виду, дорогой. Вчера, отдавшись тебе, я потеряла от любви голову, но вся моя гордость осталась при мне. Я ни на мгновение не забываю и никогда не забуду о том, что я принцесса Кастилии, дочь и сестра кастильских королей. Разумеется, я не стану требовать от тебя верности — право, это было бы смешно. Ты уже неисправим, ты до такой степени развращен и любвеобилен, что будешь путаться с другими женщинами, даже если действительно любишь меня, любишь так, как люблю тебя я. К тому же вскоре у тебя появится жена…