• НЕ будет больше обечаек и кривошипов, НЕ будет критериев Шервуда, Нуссельта и Эклера. С мужем она справится легче, чем с матерью, и… м-м… она мечтательно жмурилась… Опера, балет, живопись, стихосложение – все это для нее, она сама выберет, чем заниматься.
• В квартирке у Таврического сада НЕ будет Нины Андреевны, и можно будет любить и жалеть ее на расстоянии. Зачем жить рядом с теми, кто выполняет по тебе долг?
• Быть хорошей женой… интересно, что в точности это означает – быть хорошей женой? Нет, ну самое важное, конечно, секс. А что еще? Еще обед. Еще ребенка родить когда-нибудь нескоро.
Такое вот здравое решение с холодным сердцем и холодным носом. Но Соня же не знала, что, сбежав от Нины Андреевны со своими планами под мышкой, попадет в другой план.
– Пойдем в Эрмитаж, – предложила Соня в первое общее воскресенье.
– Зачем? Я там уже был, – сказал Головин, – мумию видел. За время, которое прошло с нашей встречи, мумия нисколько не изменилась.
И они поехали кататься на лыжах. Начальные условия были заданы Головиным верно, Соня была нежная и послушная – хорошая девочка.
На три Сониных плана у Алексея Юрьевича оказался свой собственный план: конечно же он не мог оставить Соню неучем и все-таки доучил ее в Политехе – сдал за нее сто экзаменов, защитил сто рефератов и прикрутил на лабораторных работах сто проводочков. И через положенное время Алексей Юрьевич получил диплом инженера-механика на имя Головиной Софьи. И, согласно плану, на следующий же день после получения диплома Соня дисциплинированно родила Антошу.
Соня еще некоторое время относилась к мужу как к старшему, – если человек когда-то владел твоей зачеткой, то это накладывает на отношения определенный отпечаток, и получалось, что Головин так и продолжает ставить ей отметки то за одно, то за другое.
Ну, а потом это прошло, – если человек спит с тобой каждую ночь в одной постели, ты скоро забываешь, что он ставил тебе отметки, и сама начинаешь ставить ему отметки то за одно, то за другое. Вскоре Соня с Алексеем Юрьевичем уже жили не как преподаватель и студентка, а как два совершенно равноправных взрослых человека. Отношения их были хорошие, но без любовной игры, – как у товарищей по походу, старшего и младшего, где каждый имеет свои обязанности, а вечером они встречаются у костра, и старший дружески беседует с младшим в стиле «старик, ты уже давала грудь Антоше?».
На самом деле Соне чрезвычайно повезло, что Нина Андреевна привела ее в Политех. Соня, выросшая с таким тяжелым приданым, с неуверенностью брошенной девочки – вдруг разлюбят, оставят? – легко могла бы попасть в любую нехорошую историю. А вот Головин никогда бы не попал ни в какую историю, не женился бы на истеричке, на хищнице, на глупышке… Кто еще бывает такой, неприятный?.. На женщине, которая бы ему изменяла, тоже не женился бы. Он мог сделать только правильный выбор, потому что всегда заранее формулировал задачу и верно задавал начальные условия.