– А я сейчас поеду в город на Неве, – ангельским голосом сообщила она в телефон и нажала отбой.
В маленькую гостиную пришла Ариша, взглянула на спящего министра.
– Ну что, подружились?
– Это у тебя ЧТО? – быстрым злым шепотом спросила Соня. – Твой министр – идиот.
– Ну не совсем же он идиот, раз министр…
– Совсем. Решил, что я китаец.
– Нужно научиться с такими людьми общаться… Такая должность накладывает отпечаток…
– Нам, простым китайцам, и так понятно: стул, на который человек случайно присел, ничего в нем не меняет…
– Тебе виднее, Соня. Ты у нас жена важного мужа. А что, стул, на который ты случайно присела, ничего в тебе не изменил? – укусила Ариша. – Ну, по сравнению с табуреткой в вашей хрущевке?
– Блин, – примирительно ответила Соня и тихонько выбралась из-под заснувшего министра, – поеду на вокзал.
– Не злись, человек работает, он же все-таки врач, давал клятву Гиппократа, – быстро-быстро забормотала Ариша, для верности придерживая Соню руками.
Соня ходила по квартире кругами, смотрела на Ариши-ных гостей злыми несчастными глазами. В детской, то есть в бывшей детской, было темно, и Соня зашла в комнату в надежде, что там она сможет рычать и топать ногами или поплакать в подушку.
Сережа, сын Ариши и Игоря, красивый широкоплечий мальчик, сидел на одном конце дивана, а на другом сидела девочка.
– Ой, простите… Как дела? – спросила Соня голосом бодрым, как круглый новогодний нос на резиночке.
– Нормально, – хором ответили Сережа с девочкой и подумали «иди отсюда», или «отвали, пожалуйста», или просто «кыш».
Когда Соня вышла, Сережа придвинулся к девочке, взял за руку:
– А у тебя бывает так, что ты всех ненавидишь?
– У меня нет. А вообще-то это типичное подростковое состояние – всех ненавидеть, – рассудительно сказала девочка.
– Тогда ты тоже должна всех ненавидеть.
– А я не обычная. Хуже всего быть обычной.
– Довольно обычное утверждение, – улыбнулся Сережа и погладил девочкин мизинец.
– Нет.
– Да.
Сережа дотронулся губами до девочкиного мизинца. Поцелуй был тоненький, мимолетный, необязательный, можно считать поцелуем, а можно и нет.
Каждый знает, что происходит, когда к нам надолго опаздывают или как-то иначе долго нас обижают. Сначала мы ставим вопрос об ЭТОМ ЧЕЛОВЕКЕ – кто этот человек и что он себе такое позволяет?!. Потом мы ставим вопрос о наших с ним отношениях – зачем нам ВСЕ ЭТО? А затем мы задумываемся о себе – может быть, с нами МОЖНО так себя вести? Может быть, мы не стоим лучшего? Так что если долго злить человека, он перестает злиться и становится совершенно ручным и кротким, – нужно только правильно выбрать момент, когда он покажется себе полным ничтожеством.