– Тетя Оля! Я на работу опаздываю! – Соня смела локтем вазочку со столика в прихожей, тетя Оля ловко поймала и покрепче уцепилась за Сонин рукав.
– Постой, я быстро расскажу. Я моложе была лет на… в общем, моложе. Был у меня один. И вот, лежу я со своим, вдруг мой входит…
«Свой» – любовник тети Оли в молодости, сообразила Соня, «мой» – ее муж дядя Коля.
– Ну, думаю, все – развод и девичья фамилия. Так вот, мой потом задал мне, конечно, трепку!.. А так простил… И знаешь что сказал? Нет, ты слушай, слушай! – тетя Оля держала Соню железной хваткой. – В жизни, говорит, все бывает. Жизнь, говорит, прожить не поле перейти.
– Тетя Оля… – Соня представила, как Алексей Юрьевич задает ей трепку, а затем важно учит ее уму-разуму: тише едешь, дальше будешь; кто не работает, тот не ест; смеется тот, кто смеется последним…
Тетя Оля все еще придерживала ее за рукав, а Соня все смеялась и смеялась, не могла остановиться.
ПРОЛОГ. КАЖЕТСЯ, ВОДЕВИЛЬ
Князев с Соней немного походили по дорожкам в Таврическом саду, а дальше у них был еще целый день-праздник, до шести часов. Но получился не день, а старинный водевиль. Словно это был не Петербург, а крошечный домик, обитатели которого целый день бестолково мечутся, и все встречают всех, с удивленными лицами восклицая – ох, ну надо же, это вы!..
Соня держалась за руку Князева, потягивалась, вздыхала, уплывала глазами.
– Молодой человек, а вы знаете, что ваша дама беременна, – небрежно сказала Соня.
– Вот и хорошо, – в ту же секунду, без паузы ответил Князев, и в его глазах не промелькнуло ничего неприятного – никакого сомнения, испуга, вопроса, а только одна радостная твердость. Родится ребенок, хорошенький, в чепчике; то есть родится, конечно, не в чепчике… – Вот и хорошо. Теперь ты уйдешь ко мне. Сонечка-Сонечка. Тебе сейчас нужно много спать.
Ему почему-то сразу же захотелось, чтобы она была БЕРЕМЕННАЯ. Теперь он будет любить ее очень осторожно, хотя она была совершенно прежняя тоненькая Соня.
– Мне всегда нужно много спать, очень-очень много… А Соне не хотелось, чтобы она была БЕРЕМЕННАЯ. Она
откуда-то знала, что беременность не будет ей докучать, не будет тошноты, не будет разлапистой походки и отекшего лица, и прибавки в весе не будет. Она нисколько не собиралась делать беременность центром своей жизни, а собиралась, как балерина, всегда быть у станка и всегда на сцене. А в ноябре в Питере все всегда хотят спать, не только беременные!..
– Сонечка, девочка, гуляешь? – Валентина Даниловна в смешной войлочной шляпке-таблетке выросла перед ними неожиданно, как грибок. Она обещала научить домработницу Олю печь кулебяку с картошкой, грибами и мясом, чтобы сначала слой грибов, потом слой картошки, а потом мяса, и теперь шла к дому сына через Таврический сад, сокращала путь. А Князев так и не отпустил Сонину руку.