Они долго кружили по дорожкам Михайловского сада, так долго, что на очередном круге, как Пух и Пятачок, вступили в свои собственные следы, остановились, переглянулись и рассмеялись, и Соня сказала:
– Все, больше не могу… кофе, чай, компот, кисель, борщ, хоть что-нибудь горячее!..
– Прости, я идиот… – сказал Князев и быстро спросил: – Ты меня любишь?
– В некотором роде, – сказала Соня и быстро спросила: – А ты меня?
– Скорее да, чем нет, – сказал Князев. И началось второе действие.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. НЕПОНЯТНО ЧТО, СМЕШЕНИЕ ЖАНРОВ
– Двойной эспрессо, – сказал Князев юной официантке в кафе «Шоколадница» на Караванной.
– А для девушки? – профессионально спросила юная официантка.
– Мне только капуччино, – отозвалась Соня. Князев заглянул в меню:
– Для девушки грибной суп, тарталетку с икрой… две, тарталетку с салатом, шоколадный торт…
– И блинчики с малиной, – застенчиво добавила Соня. У Сони вообще-то был хороший аппетит, удивительно
хороший для ее невесомого узенького тела. В любом кафе, куда они заходили «выпить кофе», она, потупившись, говорила:
– Мне только кофе… и салатик, можно два, а что у вас на горячее?..
Это ее неравнодушие к еде выглядело в глазах Князева особенно трогательным, как будто они с Соней были почти семья, игрушечная семья. У них была игра – он, не спрашивая, заказывал, волнуясь, угадал ли он, чего ей хотелось, а Соня отвечала капризной или радостной гримаской, чаще радостной.
А в последнее время ей непрерывно хотелось тортов, и макарон, и супа, и пирожков, и если она хоть в чем-то согласна была считаться беременной, то лишь в части усиленного питания.
– Тарталетки… две… – мечтательно протянула Соня в спину официантки.
– Соня! Отвлекись на минуту от еды… Я задам тебе очень важный вопрос, – Князев поморщился от собственной пошлой расторопности, но он никак не мог обойтись без этого официального «вопроса». – Не обижайся, но ты должна честно сказать…
– Про блинчики с малиной? – понимающе кивнула Соня. Конечно, она знала, о чем он не решается ее спросить.
Конечно, она думала об этом, а кто бы на ее месте не думал?..
– Ведь мы не дети, и деньги – это важно, – смущенно начал Князев.
Он много зарабатывал, даже по московским меркам много. Глазки, попки, круговая подтяжка, ринопластика – все это кружилось перед ним в бесконечном хороводе и оплачивалось так щедро, что он был бы завидным женихом для любой приличной московской барышни, если, конечно, она не оказалась бы дочерью олигарха.
Они не дети, и деньги – это важно… Поездки, одежда, дорогие подарки, все, что необходимо Соне в смысле привычного жизненного уклада, он легко мог ей предоставить. А если бы не мог, то никогда не произнес бы «уходи ко мне», не стал бы звать ее в рай в шалаше, считая рай в шалаше заведомо обреченным на глупую пошлую неудачу. В их предполагаемой реальной жизни могла быть одна реальная проблема – квартира. Но большую красивую квартиру можно купить и в кредит. Так что вроде бы все складывалось.