ИЮНЬ, КЛЮЧИ
Этим летом липы в Москве цвели особенно буйно, и повсюду сладко пахло медом. Особенно на Чистых прудах, особенно во дворе клиники в Потаповском переулке. Запах меда Князеву, наверное, чудился потому, что сладко пахла медом Соня. На самом деле Соня пахла не медом, a Chanel № 5, и липы в Москве цвели как обычно, просто ему хотелось, чтобы все было не как всегда. А в Питере было неуверенное лето, и по городу ходили неуверенные девушки: снизу полные надежды на тепло голые синенькие ноги, сверху куртки, а сбоку зонты – как всегда.
А Соня была не как всегда, она, как пчела, собирала любовный мед, и ей казалось, что вся любовь мира сосредоточилась в ней и каждую пятницу, поджав ноги, сидит на продавленном диване под чужой рваной простыней.
С продавленным диваном и рваной простыней получилось не сразу. Ведь какая бы ни была ЛЮБОВЬ, пусть и робость, и поэтичность, пусть ЭТО не главное, а главное, быть рядом, часами целовать тоненькие любимые пальцы, но главный вопрос – ГДЕ? Где целовать и где ЭТО не главное? В том, что Алексей Князев прежде мысленно называл «трахаться» или еще грубее, уже не было места технике секса, позам и предпочтениям, а было такое огромное счастье, что даже как-то неловко было и хотелось спросить кого-то: это что, и правда мне, за что?.. Пусть одно лишь ожидание любви с ней превосходило все, что могло бы быть в реальности с другими женщинами, но – ГДЕ, черт возьми, ГДЕ, ГДЕ, ГДЕ?!
Как растерянные школьники, они бесконечно ходили по улицам и целовались в чужих подъездах, изредка доходя до мимолетной потери сознания и совести, – такие приличные на вид люди и такое, с позволения сказать, безобразие…
Это только на первый взгляд кажется, что нынче все изменилось и любовникам нашей страны стало теперь полное раздолье. Ничего подобного. Соня, как натура возвышенная, гостиницы не любила, Князев, как натура вовсе не возвышенная, а, наоборот, совершенно практическая, к гостиницам относился с приязнью, но с гостиницами и правда вечно получалась гадость. В фешенебельных отелях номер на несколько часов не сдавали, а там, где сдавали, был вылитый бордель, и казалось, что с условно чистой простыни вот-вот соскочит какая-нибудь венерическая дрянь. Однажды в ванной маленького отельчика неподалеку от Невского Алексей нашел использованный презерватив – и быстро загнал его ногой под батарею, чтобы Соня не увидела. А на постели в маленьком отельчике на Мойке Соня увидела чужие мерзкие черные волосы – и быстро-быстро обдула постель, чтобы Алексей не увидел. В общем, с культурой адюльтера в городе на Неве было не слишком хорошо. Особенно если бедные неприкаянные любовники встречаются урывками, между поездами.