– Красиво, – оценил ее рисунок преподаватель, – а что это?
– Это? – Соня украдкой скосила глаза на лежащий рядом билет и прочитала: «Первый вопрос. Кожухотрубчатый реактор с плавающей головкой». – А это вот как раз кожухо-трубчатый реактор с плавающей головкой…
– Ну рассказывайте.
Соня прочитала со своего листочка:
– Барабанная сушилка с циклопом, сифоном и успокоительной перегородкой.
– С циклопом? Или с циклоном?
– Да, – неопределенно ответила Соня, по мере сил изображая работу мысли, и дальше зачитала по бумажке: «Ведущая шестерня, кривошип, патрубок».
Алексей Юрьевич кивнул:
– Ну что же, неплохо. Но… дело в том, что вы случайно посмотрели в другой билет и прочитали первый вопрос из него. Понимаете, о чем я? Из другого, про реактор. Не из своего, про сушилку. А рассказываете первый вопрос из своего билета. Так что же это у вас – сушилка или реактор?..
Соня взглянула на него взглядом затравленного зайца, затравленного, но гордого, и уплыла глазами.
– Ладно, я понял. Давайте второй вопрос. Или нет, не нужно. Вот вам дополнительный вопрос – сколько будет десять в квадрате? Это в школе проходили, в младших классах. Не торопитесь. Подумайте.
– Я не знаю… поставьте мне двойку… – пролепетала Соня, мечтая превратиться в кожухотрубчатого зверька с плавающей головкой и уплыть из аудитории с зачеткой, а в зачетке чтобы была тройка… и покачать на прощание плавающей головкой, и больше никогда не увидеть этого изверга, этого Шервуда-Нуссельта-Эклера…
– Подождите конца экзамена за дверью, – велел Алексей Юрьевич Головин бесцветным голосом, – а ваша зачетка пока останется у меня.
Соня вышла из аудитории и со вкусом показала двери язык:
– Бе-е-е.
После экзамена преподаватель вынес ей зачетку с тройкой и строго сказал, что сейчас они поедут в центр. Соня не понимала, зачем ей куда-то ехать с преподавателем, раз тройка уже была у нее в кармане и ничто больше их не связывает – ни шестерня, ни кривошип, ни патрубок, но возразить не посмела. И они, в полном молчании, долго ехали на метро до станции «Чернышевская», а потом так же молча ходили по дорожкам в Таврическом саду. Соня была еще по-детски пухлой и вся в облаке коротких черных кудряшек, Алексей Юрьевич Головин был худым, поджарым и гладким, так что на дорожках Таврического сада они смотрелись как чинно гуляющие без хозяев дог и пудель.
Доцент Головин был убежден, что лучший экспромт – это хорошо разработанный план. В соответствии с планом после прогулки Алексей Юрьевич пригласил Соню домой и там, в кладовке шведского посла, последовательно совершил несколько действий: