— У меня тоже, — отмахнулся Женька. — Не волнуйся, это не потому, что он подозревает тебя в чем-то конкретном. Просто пытается понять, кто ты такой и чего от тебя можно ожидать… А ты правда говоришь по-эльфийски?
— По крайней мере, читаю.
Женька выдал длинное забористое ругательство на языке Старшего Народа. Лицо у него осталось невозмутимым, но я узнала отдельные слова, которые порой вырывались у Кайриса, когда его постигала очередная неудача в лабораторных опытах. Дан фыркнул и что-то ответил, тоже на эльфийском. Было заметно, что этот язык ему менее привычен, чем всеобщий, но говорил он, в отличие от белль Канто, плавно и почти без акцента.
— А что ты сказал?
— Чтобы ты не ругался в присутствии девушки. А ты не понял?
— Неа. Я не знаю эльфийского. Только ругаться умею, — простодушно признался Женя. — Погоди-ка, у меня еще одна идея есть.
Он достал из кармана блокнот и карандаш. Я заглянула ему через плечо и с трудом сдержала смешок. Недрогнувшая рука белль Канто вывела на белом листе знакомое с детства слово из четырех букв, первая "Ж".
— Что я написал?
Дан несколько секунд вглядывался в черные значки, потом пожал плечами.
— Не знаю. Этот язык мне незнаком. Наверное, что-то неприличное.
— Почему ты так думаешь?
— А у Юлии глаза округлились, когда она это прочитала.
Мы рассмеялись. Я заметила, что Дан поморщился, — видимо, смеяться было больно.
В палату заглянул Кайрис:
— Господа, время истекло. Пациенту нужен отдых.
— Я к тебе еще зайду сегодня, — пообещал Женя. — Не возражаешь, если я приведу свою девушку? Держу пари, она будет в восторге от твоей романтической истории.
— Если хочешь, — сдержанно ответил Дан. — Я тут в основном сплю, а в остальное время маюсь от безделья.
— Ты что, правда хочешь притащить к нему Веронику? — угрюмо спросила я, когда мы вышли из клиники.
— Ну да, а что? Магистр, я уверен, не будет возражать. Он сам говорил, что Дану надо больше общаться — это поможет ему быстрее восстановить память. А парню тут отчаянно скучно, ты же слышала. Представь себя на его месте: читать нельзя, разговаривать не с кем, всего развлечений — до сортира прогуляться. Я бы через пару дней взвыл.
Я подумала, что от болтовни и неуемного любопытства ее высочества парень взвоет еще быстрее, но промолчала. В конце концов, это не мои проблемы. Меня волновало совсем другое. Я знала, что Женя легко сходится с людьми, особенно с теми, которые ему симпатичны. Но то, что он так быстро установил приятельские отношения с подозрительным незнакомцем, почему-то неприятно задело. О чем, скажите на милость, можно ежедневно трепаться с человеком, который ничего не помнит о себе? Да и вообще, не рановато ли сокращать дистанцию? Может, этот парень маньяк и убийца.