Однажды, когда я в очередной раз лезла в бутылку, Ним улыбнулась своей особенной всепонимающей улыбкой и заметила:
— Тебе не хватает любви, Юля.
— Ты хочешь сказать, что от недостатка секса я злая и противная? — желчно уточнила я.
Эльфийка рассмеялась:
— Ты вовсе не злая и не противная, не выдумывай. Я хочу сказать, что в тебе слишком много нерастраченных эмоций. Видела когда-нибудь, что случается с кипящим чайником, если у него заткнуть носик? Горячая вода начинает вырываться из-под крышки, заливая огонь и обжигая тех, кто случайно оказался рядом. Ты сейчас похожа на этот чайник. (Очень меткое сравнение. Мне и самой иногда кажется, что срывает крышку.) А любовь — это носик у чайника, он направляет пар в безопасную сторону. Я могла бы тебе помочь, — Ним ласково коснулась пальцами моей щеки, — но ты пока не готова разделить постель с женщиной.
— Как мило с твоей стороны обратить внимание на подобную мелочь, — буркнула я, но эльфийка не услышала моих слов: она о чем-то раздумывала, прикусив изящную губку.
— А вот Дан тебе подойдет, — продолжила Ним с той невыразимой простотой, на которую только она и способна. Таким тоном она могла бы предложить мне перекусить. (Да ладно тебе, Ева, это всего лишь яблоко.) Я даже не сразу нашлась, что возразить. — Он не боится быть сильным. Он способен тебя удержать.
— Откуда ты… — я задохнулась от внезапной догадки. — Ты с ним спала!
Нимроэль не ответила, но ее лицо осветилось счастливой, чуть застенчивой улыбкой. Она любила всех своих мужчин. И каждого соблазняла, и с каждым теряла невинность. Я не смогла сдержать горечи:
— Что, новый Женькин друг оказался доступнее старого?
Эльфийка покачала головой:
— Юля, ты никак не хочешь понять: Дан — не Кристоф. Кристоф умер.
Я знаю. Я сама убила его.
* * *
На следующий день, когда мы, как обычно, собрались в Женькиной комнате, Дан поинтересовался:
— Юлия, а вы пойдете на бал?
— Какой бал? — удивилась я.
— Юля! — укоризненно воскликнула Ника. — Я же тебе говорила! Завтра. В Малом зеленом зале.
Я припомнила, что на прошлой неделе у нас действительно шел разговор о чем-то таком. Впрочем, как откомментировал Женя, "бал — слишком громкое название. Скорее, местечковая дискотека для придворных". Подобные мероприятия не привлекали меня даже во времена зажигательного студенчества, теперь же и вовсе не было желания веселиться.
— Я не танцую.
— Это только пока трезвая, — лукаво напомнила Ним.
— А я и не пью, — мстительно добавила я.
— С каких пор?
— С тех самых.
Я почти наяву ощутила на языке тягучий, медово-пряный вкус вина с легкой миндальной горчинкой. И следом, как звено той же цепи, потянулось другое — пока еще не воспоминание, а лишь тень, предчувствие воспоминания о чем-то сладком и тревожном. Дрогнули крылья носа… Поспешно схватив со стола первую попавшуюся чашку, я судорожно вдохнула резкий аромат кофе. Полегчало.