— Расскажи все…
— Помнишь, я говорила, что сбежала от своих «приемных», бродяжничала, но так и не смогла научиться воровать? Однажды ко мне подошла красивая светловолосая женщина, долго разговаривала со мной, после этого я попала в странную школу, почти монастырь. Нас было двенадцать человек. Я была единственной девочкой. Нас растили, как растят детей в большой любящей семье. Для нас пекли настоящий домашний хлеб и одевали в рубахи с обережными вышивками. Мы ели, пили и надевали только выращенное в России. Летом мы жили в летних лагерях у истока Волги, или вблизи Изборска, или у слияния Непрядвы и Дона. Мы учили наизусть былины и песни северных сказителей, мы участвовали в обрядах. Другая часть особой подготовки — это программа элитной разведшколы. Из нас готовили непотопляемых диверсантов, разведчиков-биороботов, «запрограммированных» на любовь к России, на честь и преданность долгу. Мы — «Ангелы Ада», тайное воинское подразделение, самая тайная и законспирированная часть проекта «Китеж». Прости меня, я молчала, чтобы…
— Как вы вышли на Тайбеле?
— Письмо Тайбеле о некоем «сокровище», от которого зависят «судьбы мира», не дошло до Кремля, но на него обратили внимание в особом отделе ГРУ. Одновременно оживилась ближневосточная разведка. Мы едва успели выяснить родственные связи Тайбеле. Я должна была нейтрализовать Маркела в случае его броска в Гурзуф, но нас явно опередили. «Лисицы» раньше нас узнали о перстне. Я почти сразу решила исключить тебя из игры, но судьба распорядилась иначе и я благодарна ей.
— Этот перстень, действительно, так важен?
— Известно лишь одно: этот перстень не только связующий пароль, он — знак времени. Когда перстень вернется в Тибет, начнется новый круг земной истории.
— Разведчики верят в Шамбалу?
— Наши аналитики считают ее «рассеянным городом», но придет время, когда силы Асгарда соберутся воедино и выйдут на битву с силами тьмы.
— Это будет Армагеддон?
Вместо ответа она положила ладонь на мое плечо и заглянула в глаза. Эти мгновенья простой дружеской близости стерли из моей памяти все страдания высеченного мужского самолюбия. Ее ласковая дружба была нужна мне гораздо больше, чем все то, чем я горел с тех пор, как увидел ее впервые.
— Маша, мы должны предупредить Отто Юльевича. Он ничего не знает об истинной сущности этой чертовки Анелии. Она втерлась к нему в доверие и даже больше того…
— Да, ты столкнулся с матерой резидентшей. Но без перстня вести самостоятельную игру она больше не сможет. Она всего лишь женщина, хотя при этом прекрасно подготовленный агент, владеющий гипнозом и умением очаровывать.