— Солдаты довольно легко впадают в гипнотическое состояние, — заметил Вольф.
— Вот как! Почему?
— Привычка к послушанию и вера в авторитет руководства способствуют трансу. В солдате всегда присутствует обезличенность, отсутствие собственных желаний. Он беззаветно отдает свою волю вождю-командиру. Эта частица психической силы укрепляет власть руководителя и делает его сверхчеловеком.
— Товарищ Кинг, в нашей армии нет сверхлюдей, а есть присяга и дисциплина, — мягко поправил Вольфа Сталин.
— Я лишь изложил принцип гипноза! — растерянно оправдывался Вольф.
Мой учитель был не просто фокусником-иностранцем, он был волшебником, живущим в мире чудес, более реальном, чем окружающая его действительность. Поэтому он так и не смог усвоить особого языка, на котором говорила советская власть. Он не понял, что магическая доктрина социализма, при всей ее проявленной мощи, никогда не озвучивалась и не упоминалась. Это было тайное знание „красных жрецов“. Польский эмигрант Кинг, безродный космополит, был слишком прямодушен и наивен, чем раздражал священников новой веры.
По-видимому, согласие Вольфа было заранее угадано кремлевскими ясновидящими. В зал вошли трое офицеров охраны. Они разоружились, выложив пистолеты с запасными обоймами на стол.
— Начинайте!
Кинг быстро подбежал к парню с широким крестьянским лицом и раскрытой ладонью слегка ударил его в лоб. Тот пошатнулся, но остался стоять, глаза его закатились, губы посерели и пересохли, как у мертвого. Это было состояние сомнамбулы — активный сон с открытыми глазами.
Из всех испытуемых только один — молоденький офицер с голубыми кубарями в петлицах, перетянутый в узком поясе новенькой портупеей, щелкнул курком и был мгновенно „разбужен“ и уведен под руки.
— Я вижу, ваш гипноз не действует на абсолютно честных людей, — усмехнулся Сталин.
Он сидел в кресле, положив обе ладони на подлокотники и хитровато щурился. Происшествие с лейтенантом, выполнившим приказ гипнотизера, не произвело на него никакого впечатления.
— Вы правы, товарищ Сталин — не действует. Гипноз выявляет скрытое в подсознании, но не может сделать из труса — смельчака, а из гуманиста — убийцу.
— Так не проверить ли нам весь ЦК? — обратился к Берии Сталин.
Наркомат просвещения наградил Мальчика-Книгу путевкой в Артек. После вечернего представления, субботним вечером двадцать первого июня я торопливо затискивал в фанерный чемоданчик белые футболки, алый галстук, испанку с кисточкой и короткие штаны, представляя себя во всем этом на солнечном плацу под стук барабанов, но Вольф остановил меня: