Эльф помог Стику собрать их немногочисленные пожитки, и они отправились в путь. Больше всех этому факту обрадовался Зюзюка. Он подпрыгивал на всех четырех лапах, потряхивая крылышками, и даже один раз попытался взлететь. Оттолкнувшись от пола, он подпрыгнул, не рассчитал силы, врезался в потолок и больно плюхнулся на холодный камень. Гхырх обижено завопил и не стал продолжать опасные эксперименты. Всю дорогу до выхода из пещер зверек чувствовал себя глубоко несчастным и лез ко всем жалеться. Но как только появилось залитое солнцем пятнышко на горизонте, гхырх ожил и, забыв все свои обиды, кинулся вперед всех на залитую солнцем поляну. Мужчины вышли следом, жмурясь от яркого света. Стику настолько надоели темные удушливые помещения катакомб, что он сам готов был прыгать вместе с Зюзюкой по примятой и такой душистой траве с россыпью маленьких желтых и розовых цветочков. Воздух был наполнен всевозможными запахами лета. Даже легкий навозный душок, навеваемый со стороны ближайшей деревни, доставлял герцогу удовольствие. Огромные ели обнимали поляну со всех сторон, огораживая ее от посторонних взглядов своими мощными стволами и раскидистыми темными ветками. Греясь на летнем солнышке, летали крупные разноцветные бабочки, ставшие объектом охоты для разыгравшегося гхырха. Зюзюка весло прыгал по траве, пытаясь ухватить летуний, а те уворачивались от его зубов, не желая быть съеденными. Несчастные бабочки еще помнили, пробегающего день назад полоумного кота истребившего много их сестер, а сейчас им на голову свалился еще и безумный гхырх, розовая тушка которого наводила ужас на всех, проживающих на этой поляне насекомых. Муравьи оказались самыми умными. После того как огромный розовый зад припечатал к земле целый отряд их собратьев, тащивших на ужин в муравейник невероятную вкуснятину — целую и практически не тухлую гусеницу, маленькие насекомые забрали самое ценное — видавшую виды соломину, и не ровным строем начали эвакуацию себя любимых со ставшей не безопасной поляны. Дир с интересом наблюдал за происходящим, он любил рассматривать всевозможных мушек и жучков, особенно тогда, когда на это было время. Различные мелкие тварьки, занятые своими важными делами, и решающие проблемы — например, с какого цветка собрать нектар с синего или красного, вызывали у мага улыбку. Что может быть прикольнее чем жирная полосатая пчела, мечущаяся от одной цветочной головки к другой, не в силах определить, где нектар вкуснее. Проблема выбора — это самая серьезная проблема, даже у насекомых. Ослабленный магически Дир, почему-то, всегда ударялся в философские рассуждения, которые в нормальном состоянии вызывали даже у него самого (не говоря об остальных) лишь недоумение. Вот и сейчас маг еле заставил себя отвлечься от глупых размышлений на тему: «Проблема выбора для полосатых пчелок в условиях летнего сбора нектара на территории Темного леса». Дирон вздохнул поглубже, убирая из головы все мысли и позволил себе на какое-то время расслабиться, наслаждаясь свежим воздухом. Маг буквально впитывал в себя солнечные лучи, которые приносили утраченную и такую необходимую магическую энергию. С каждым вздохом Дир ощущал всеми клеточками своего тела, что становиться сильнее. Уходила пелена из глаз. Он впервые за последние дни, чувствовал себя способным произнести заклинание, пусть, пока самое элементарное, но это уже был прогресс.