— Сети, — повторила Кира.
— Ага, — вспомнил я. — Сетевики, значит… Компания полоумных идиотов… Так, кажется, ты говорила?
— Смешно, — прищурившись, согласилась Кира. — Но я сейчас не об этом. Марсель, неужели ты ничего не чувствуешь?
— Что именно? — Я опять пожал плечами. Что, интересно, я должен чувствовать?! Что меня сейчас пристрелят?
У Киры был такой вид, словно она раздумывала, сказать мне что-то очень важное (какую-то страшную и ужасную тайну) или нет. Эта внутренняя борьба была прямо-таки написана на ее лице. Но вместо этого Кира вдруг спросила:
— Чем ты вообще занимаешься? Какого лешего тебя принесло в Каракас?
Действительно, подумал я. Какого лешего?!
— Я веду расследование, — заявил я.
— Расследование?! — Кира, казалось, была поражена услышанным. — Какое еще расследование?
— От компании «ДВК», программный отдел.
— И чего же ты расследуешь? — язвительно осведомилась Кира, кладя пистолет на поверхность стола.
— Это не имеет к тебе никакого отношения, — заверил я ее.
— Как и к Синичке? — усмехнулась Кира.
Я отрицательно покачал головой.
— Она первая начала в меня стрелять, — сказал я, чувствуя себя необычайно глупо. Словно оправдывающийся ребенок: мама, он первый начал!..
— А что ей еще оставалось делать? — вновь прищурилась Кира.
— Что оставалось делать?! — совершенно искренне изумился я. — Да все что угодно! Вместо того чтобы не делать то, чего делать не нужно! («Что за чушь я несу?!» — подумал я.) Например, не копаться в моем бумажнике! Не затевать со мной знакомства! Вообще — не трогать меня!!! Что ей от меня было надо? Да и тебе тоже! Чего вы от меня хотите?
Я говорил с жаром, пытаясь, чтобы слова мои звучали убедительно. Я делал возмущенный и обиженный вид. Я хмурился и размахивал руками. А сам между тем осторожно и незаметно разворачивался так, чтобы удобнее было броситься к пистолету, который сейчас лежал на столе в полуметре от Киры. Мне удалось даже встать со стула, не получив пулю в лоб. И было уже самое время начинать действовать. Но только я ничего не сделал.
Кира глядела на меня с удивлением. Я вдруг понял, что она ничего этого не знает. И я растерялся.
Я уже привык думать о Кире как о своем враге. Как о человеке, принадлежащем к тайной организации, которая собирается меня устранить. Но теперешнее поведение Киры выпадало из сложившегося образа. И это меня смутило.
— Погоди! — Кира подняла руку. — Марсель, подожди! Не тараторь! Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?!
Я замолчал, раздумывая над возможным ответом.
— Слушай, Марсель, — Кира устало оглядела полутемный зал, — давай вернемся в гостиную и там обо всем поговорим. Хорошо?