Эйми покраснела и, уставившись на свои руки, ответила:
– Я бы не сказала, что совсем уж плохо себя чувствовала, Просто иногда беспокоила головная боль, и все. И…
– О Эйми! – прервала ее Мора, она была бледна как полотно. – Ты же говорила мне, что тебе нездоровится, а я не поверила, думала, что это всего лишь отговорка.
– Все в порядке, Мора.
– Это еще предстоит проверить, юная леди. – Доктор поднялся и, взяв в руки свой саквояж, продолжил: – Как бы там ни было, покой пойдет тебе на пользу. Ни в коем случае не перенапрягайся, а если головные боли не пройдут, надеюсь, ты сразу же дашь мне об этом знать. – Он вновь посмотрел на нее, обернувшись. – Понятно?
Эйми кивнула. Изможденная, преследуемая болью, она была не в силах думать о чем-либо, кроме возвращения домой, и мечтала поскорее забраться в постель. Возможно, после такого богатого на события вечера она забудется спокойным крепким сном, в котором не будет места кошмарам.
– Папа, как вы думаете, Коннор или Хоксли помогут мне добраться до кареты? – спросила она маркиза. – Я более чем готова отправиться домой, но боюсь, что не смогу твердо стоять на ногах.
– Разумно ли это? – послышался вопрос Стоунхерста.
Эйми тут же бросила в его сторону полный негодования взгляд. Не считая замечания вначале, виконт не принимал участия в разговоре, и его неожиданный вопрос был в высшей степени раздражающим.
– Если вам велено не перенапрягаться, – продолжал он, абсолютно не реагируя на гневный взгляд девушки, – сомневаюсь, что поездка в коляске до Белгрейв-сквер пойдет вам на пользу.
– Стоунхерст, мне это даже не пришло в голову! – воскликнул лорд Олбрайт. Он обернулся и вопросительно посмотрел на доктора: – Мерриман?
Доктор посмотрел на Эйми и ответил:
– Лорд Стоунхерст прав. Возможно, для Эйми действительно будет лучше какое-то время избегать лишних передвижений. Даже если бы не было удара, последствия падения с лестницы могут давать о себе знать в течение недели или двух.
Сделав шаг вперед, Мора обратилась к отцу:
– Она может остаться у нас на несколько дней. В доме полно свободных комнат. И вы, папа, если пожелаете, тоже можете остаться.
С облегчением и благодарностью маркиз произнес:
– Чудесное предложение, дорогая!
Эйми почувствовала неожиданный приступ тошноты, то ли из-за удара головой, то ли из-за обострившегося предчувствия чего-то дурного. Она не могла остаться в этом доме. Ведь и он, Стоунхерст, ночует здесь!
Эйми молилась о том, чтобы ничем не выдать волнения. Сглотнув в попытке унять внутренний гнев, она попробовала возразить:
– Мора, прошу тебя. Мне бы не хотелось обременять тебя.