С другой стороны, Эйми прекрасно осознавала, что не была столь привлекательна, как ее сестры. Невысокого роста, с невыразительными чертами лица и тусклыми волосами, она ничем не выделялась – всего лишь младшая сестра Давентри. Ничего особенного, если не считать огромных глаз цвета янтаря.
Все, кроме выразительных глаз, выдавало Эйми за типичную серую мышку.
Словно читая ее мысли, Джиллиан наклонилась к ceстре и с пониманием и любовью потрепала ее руку:
– Эйми, ты слишком недооцениваешь себя. Уверена, что ты справилась бы со всем лучше, чем сама себе представляешь.
В знак протеста Эйми покачала головой:
– Джилли, ты ведь знаешь, что я ужасно застенчивая. Еше в детстве любая неловкая ситуация наводила на меня страх, и, словно скованная ужасом, я мечтала побыстрее испариться. Так было всегда. С тех пор как… – Она запнулась, прикусив нижнюю губу, но смысла заканчивать фразу не было. Каждая из сестер знала ее продолжение.
Из памяти Эйми полностью стерся тот несчастный случай, произошедший с мамой у нее на глазах, и то, как она, свернувшись калачиком, лежала возле бездыханного тела.
Стерся, но напомнил о себе пять лет назад. Все высшее общество Лондона полагало, что скандально известная многочисленными романами леди Олбрайт была убита ее женатым любовником, графом Хоксли, за мгновение до того, как он покончил жизнь самоубийством. Но, благодаря Море и младшему сыну графа, мир узнал правду – Хоксли пал невинной жертвой тайного поклонника маркизы, подтасовавшего факты.
И вновь озабоченность мелькнула во взглядах старших сестер, прежде чем Джиллиан обратилась к Эйми:
– Дорогая, я знаю, как сильно ты переживала случившееся с мамой. Нам всем было тяжело, но ведь ты была совсем крошкой. После всего того ужаса, что, должно быть, предстал перед тобой… – На глаза, скрывавшиеся за стеклами очков, навернулись слезы. Запнувшись на полуслове, она уже не в силах была продолжать.
– Мы пытаемся сказать тебе, – подхватив мысль старшей сестры, Мора осмелилась продолжить разговор после возникшей неловкости, – что сложности, с которыми ты сталкиваешься, пытаясь справиться с этой ситуацией, вполне объяснимы. Но прошло пять лет с того момента, как истинный убийца мамы был отдан в руки правосудия, пять лет с тех пор, как лорд Страттон был уполномочен вернуть честное имя умершему отцу моего мужа. Человек мертв, его больше нет, а наша жизнь продолжается. Не думаешь ли ты, что и тебе пора сделать то же самое?
Сердце Эйми отозвалось болью на такие слова. Как могла она жить спокойно, если в памяти хранилось так много, а она не в силах была вспомнить? Доктор утверждал, что потеря памяти – это своеобразная защита мозга от потрясений. Возможно, так оно и было. Теперь, будучи взрослой, но по-прежнему не имея сил преодолеть пробелы в памяти, Эйми бесконечно огорчалась такому препятствию, созданному ее же мозгом.