– Святое право, ничего не скажешь, – пробормотала Крабб.
Как-то мисс Сайлк налетела на Бетони, держа в руках листочек бумаги. Эта сцена произошла в учительской, потому что мисс Сайлк обожала публичность.
– Мисс Изард, вы повесили на доску объявление по поводу посещения Виндзорского замка. Оно составлено нечетко, и я его не понимаю. «Девушки, обращайтесь к мисс Сайлк шестнадцатого мая и приносите деньги один шиллинг и шесть пенсов. Если хотите, можете взять с собой аккуратно упакованный ланч». Мисс Изард, я что – буду таскать с собой все их ланчи с шестнадцатого по двадцать девятое число?
Бетони взяла у нее объявление и переписала его на обратной стороне бумаги.
– Вот, – сказала она, отдавая листок обратно. – Теперь даже самым бестолковым все станет ясно.
Мисс Сайлк вылетела из комнаты, и дверь с шумом захлопнулась за ней.
– Ну все, – подытожила Крабб. Теперь вас никогда не пригласят посмотреть коллекцию птичьих яиц.
– Она что – сама их откладывала?
– Нет, нет, это делали милые птички – синички, и голуби, и ласточки. Она разрешает птицам нести яйца, и делает это только потому, что считает, что все происходит путем девственного зачатия – партеногенеза!
– Я должна рассказать ей кое-что из моего опыта проживания в сельской местности, – заметила Бетони.
Если бы не Крабб и Хорс, ей было бы одиноко в школе.
Иногда под ее комнатой в Метлок-Террас мистер Торзби играл на скрипке. Он исполнял Моцарта и Мендельсона и старые народные мелодии «Барбара-Эллен» и «Воды Эфтона». Как-то, когда они столкнулись на лестничной площадке, он спросил, не мешает ли ей его игра. Бетони сказала:
– Нет! Наоборот – мне очень нравится ваше исполнение.
Он сразу же пошел к себе в комнату и быстро закрыл за собой дверь, как будто боялся, что она может последовать за ним.
Однажды, когда Эдна была в комнате Бетони, он начал играть «Я пьян от твоего взгляда», и Эдна начала рыдать.
– Он знает, что я обожаю эту мелодию, и он знает, что я сейчас у тебя! Боже мой, ты, наверное, считаешь меня ужасно глупой, но я страдаю!
Как-то вечером, когда Бетони пошла на почту, чтобы отправить свои письма, Эдна стояла у дверей мистера Торзби и слушала, как он играет гаммы. Бетони сделала вид, что ничего не видит, спокойно спустилась вниз по лестнице и пошла по своим делам. Когда она вернулась, Эдны уже не было, а мистер Торзби играл сонату Моцарта.
В Троицын день Бетони и Эдна прогуливались в парке. Был жаркий солнечный день, по аллеям ходило много отдыхающих. Эдна углядела среди них мистера Торзби. Он лениво прохаживался у утиных прудов.