Лицо Джоя сияло. Это была счастливая улыбка малыша, получившего завернутый в пакет подарок.
– Никто не смеет убивать моих родственников, мистер Андерсен, без того, чтобы не быть убитым самому.
– Проваливай отсюда, маленький оборванец! – орал я, не помня себя от бешенства.
– Да, мистер Андерсен. – Он улыбнулся и гордо вышел из комнаты.
Но далеко он не ушел. Трое здоровенных мексиканских парней сграбастали его и потащили назад в контору, а один из них вырвал из его рук оружие.
Комнату начали быстро заполнять люди. Я поспешил выскользнуть из нее. Перекрывая шум, звучал голос Джоя:
– Я убил его, убил. Вы слышите меня, Томми и Джимбо? Я убил эту собаку!
Выбравшись на улицу, я добежал до «мэйзера» и, плюхнувшись на сиденье, помчался прочь. Послышался звук приближавшихся полицейских сирен.
Когда я приехал домой, я был весь разбит и исходил холодным потом от страха. Больше всего меня беспокоило, займутся мною копы или нет.
Вышагивая по гостиной, я убеждал себя, что никто в «Аламеда-бар» по имени меня не знал. Только бармен знал, что я дважды заходил к Диасу, и он же знал, что я находился в кабинете, когда Джой спустил курок. В суматохе мне удалось смыться, и я был уверен, что никто не заметил моего исчезновения. Все было бы хорошо, если бы копы не начали задавать вопросы.
Джоя схватили. Будет открытый процесс, и кто может сказать: втянут ли меня в это дело или нет?
«Полегче, малыш! – успокаивал я себя. – Ты хорошо относился к мальчику. Он тебя не выдаст».
Я налил себе виски, откинулся на спинку стула и осушил стакан.
Что же теперь делать?
Диас мертв, но Нэнси и Поффери живы. Связываться с парочкой Джонс – Поффери было опасной игрой.
«Барт, крошка, – сказал я себе, – пошли последний поцелуй миллиону баксов и скажи ему: гуд бай! Теперь только бы не попасться копам в лапы, а ты все витаешь в облаках! Возвращайся-ка лучше в агентство и продолжай работать за чечевичную похлебку, да найди себе новую куколку, не слишком шикарную, и тяни, тяни лямку, пока полковник не решит, что тебе пора на пенсию. Обоснуйся где-нибудь в Штатах и жди смерти».
Я налил себе новую порцию и выпил.
В этот момент зазвонил телефон, но я не подумал даже взять трубку. А может, это Берта звонит? Но сейчас мне не хотелось с ней разговаривать. Пусть себе звонит.
Вдруг раздался звонок в дверь. Звонили настойчиво, не снимая пальца с кнопки.
Копы?
Я вскочил на ноги и посмотрел на часы. Было 23.05.
Вновь раздался звонок. Причесав рукой волосы, расправив смявшиеся подушки, я шагнул в холл. Сердце стучало молотом, мысли крутились вокруг возможности что-нибудь половчее солгать, когда Лепски обрушит на меня град вопросов.