— Вы правы, — удивленно кивает мистер Сансью. — А поскольку вам известно это, вы должны также понимать, насколько важно для него получить документ, находящийся в распоряжении миссис Клоудир.
— Документ, — неопределенно повторят: она.
— Тот самый, которым стараются завладеть Момпессоны, потому что он лишает их прав на поместье Хафем.
Он замолкает, видя, что миссис Фортисквинс внезапно отвернулась.
— Вам нехорошо, мадам? Не позвонить ли вашей горничной?
— Нет, я здорова, спасибо. — Чуть погодя она поворачивается к мистеру Сансью. — Мистер Сансью, я вам помогу. Но должна честно признаться, что тоже не имею понятия, где сейчас находится миссис Клоудир; знаю только, что в Лондоне.
— Тогда я откровенничал с вами впустую! — зло бросает адвокат и поднимается на ноги.
— Нет, мистер Сансью. Думаю, я все же сумею вам помочь. Как я понимаю, если вы ее найдете, то получите вознаграждение от мистера Клоудира?
Мистер Сансью кивает.
— В таком случае, мы с вами, разумеется, можем достигнуть соглашения.
Он снова садится.
— Но, — продолжает она, — крайне важное условие: миссис Клоудир не должна знать о моем участии.
Собеседник бросает на нее любопытный взгляд, и она добавляет:
— О, причина коренится в давно минувших событиях. Для вас они не представляют интереса. Но есть дела, в которых наши устремления сходятся.
— Дорогая мадам, — произносит маленький адвокат, — с сегодняшнего дня ваши интересы — это мои интересы.
В конце ноября, так и не получив ответа из Мелторпа, мы оказались в критическом положении: у нас не было денег, чтобы заплатить квартирной хозяйке за следующую неделю. Когда до этого дошло, я стал просить матушку, чтобы она как можно скорее честно поговорила с миссис Филлибер, но она не соглашалась. Бросив искать работу, она стала апатично дожидаться в нашей маленькой комнате, где становилось все холоднее, пока не придет время идти на почту. На обратном пути она покупала что-нибудь на ужин, а также компоненты для негуса (последний поглощал теперь большую часть наших денег).
Матушка отсрочила развязку, пообещав миссис Филлибер, что деньги вот-вот придут, но однажды в начале декабря (к тому времени мы уже за неделю задолжали) квартирная хозяйка решительно явилась в нашу комнату и выпалила:
— Денег не будет, так ведь?
— Как вы можете такое говорить! — воскликнула матушка. — Я ожидаю их завтра.
— Нет, — вмешался я. — Боюсь, завтра их не будет.
— Джонни! — крикнула матушка.
— Я не жестокий человек, — сказала миссис Филлибер. — Но у меня есть свои заботы и мне нужно получать плату. — Она с любопытством огляделась. — Не может быть, чтобы вам нечего было продать.