— Вы хотите сказать, что каждая семья занимает одну комнату? — прервала ее матушка.
— Да, — с явной гордостью кивнула миссис Сакбатт. — Здесь у нас никто не ютится по углам, хотя, как было сказано, за весь дом не ручаюсь.
Обернувшись ко мне, матушка сделала большие глаза.
Не замечая этого, миссис Сакбатт продолжала:
— Во втором этаже в передней комнате Клинкенбирды, в задних — Митьярды, у них целых две комнаты, зато они, конечно, и платят больше нас.
— Вы хотите сказать, что платите за это? — выдохнула матушка.
— А как же, — удивилась миссис Сакбатт. — Ничего-то вы не знаете. Вы что, ирландцы?
— Нет, мы только что из деревни, — объяснил я.
— Четыре шиллинга в неделю. А то как же, всюду приходится выкладывать денежки, таких мест, где не платят, раз-два и обчелся: Холи-Лэнд, Чертова Лужайка, Рукери у Митра-Корт на Хаттон-Гардинг и другие, но я бы туда ни ногой, разве уж совсем некуда будет податься.
Мужчина пробормотал что-то во сне и повернулся на другой бок.
Миссис Сакбатт продолжала:
— А тут так: каждую божью неделю мистер Эшбернер, помощник хозяина, обходит дом, и если не заплатишь, выметайся на улицу.
Я заметил, что матушка вздрогнула. Узнала фамилию? Нелепая мысль. Каким образом?
— Он собирает квартирную плату и здесь, и на Белл-лейн, — говорила миссис Сакбатт.
— Белл-лейн! — воскликнула матушка, — Это где-то по-близости?
— Соседняя улица, — отвечала добродушная женщина.
Матушка побледнела. Неужели ей было знакомо это место?
— Вам нехорошо? — всполошилась миссис Сакбатт. — Вид у вас неважный. Хотите воды? Или чуток джина?
К моей досаде, матушка согласилась.
— Нам пора, мама, — вмешался я. — Спасибо за помощь, миссис Сакбатт. Мы поспрашиваем по дому.
— Почему бы вашей матушке не подождать здесь, пока вы ходите? — спросила миссис Сакбатт. — Она вроде совсем с ног валится.
— Да, Джонни, я очень устала.
Я согласился, миссис Сакбатт поставила на буфет два стакана и вытащила один из ящиков. Раздался плач: к нашему изумлению, там обнаружился младенец; он лежал в старой коробке для яиц, на соломенной подстилке, и посасывал мешочек со сливами.
— Как, — воскликнула матушка, — ребенку это не на пользу!
Миссис Сакбатт улыбнулась во весь рот.
— Бог с вами, это ведь кроха, младенчик. Ничего ей не будет.
Матушка вынула младенца из ящика и принялась укачивать на коленях, миссис Сакбатт наполнила из глиняного кувшина два стаканчика, а я вышел и вскарабкался по обшарпанной лестнице, чтобы стучаться во все двери подряд. Поиски мои ни к чему не привели, фамилию Дигвид никто не слышал; обходя комнаты, я понял, что жильцы тут то и дело меняются и воспоминания некому хранить. Я задумался о том, откуда приходят эти люди и куда уходят — ведь плачевней их положения, как я решил, ничего не бывает; трудно было себе представить, как можно опуститься еще ниже.