— Простите-простите, дорогие, что потревожила вас. Я думала найти здесь молодую леди, мисс Квиллиам, но, видно, она здесь больше не живет?
— Да нет же, живет, — заверила матушка. — Она просто на минутку вышла.
Одним лишь легким движением бровей дама благовоспитанно дала понять, что удивлена манерой речи моей матушки. Улыбаясь, она пристально в нее всмотрелась:
— Рада это слышать, так как я явилась в эти края как раз с целью ее повидать.
Во взгляде, которым она обвела голую комнату и наши скромные пожитки, отразилось понимание того, в какую мы впали нищету, но, странным образом, это нисколько не показалось обидным.
— Садитесь, прошу вас. — Матушка встала и предложила гостье стул.
Не сумев полностью скрыть отвращение, дама уселась на наш лучший, но притом весьма потертый стул.
— Мне хотелось бы вас чем-нибудь угостить, — сказала матушка, стоя рядом, — но у нас совсем ничего нет. Я могла бы послать сына к соседям, чтобы одолжил немного чая.
— Ни в коем случае. — Положив ладонь на руку матушки, незнакомка продолжила: — Дорогая, я замечаю, что вас воспитывали для совершенно иной жизни и что в бедность вы впали не так давно.
— Да, правда, — подтвердила матушка дрожащим голосом. — Мне очень не посчастливилось.
— Не расскажете ли, как это произошло?
Матушка колебалась, и дама перевела взгляд на меня:
— Это история предательства? — В голосе дамы звучало глубокое сочувствие.
— Да, — отвечала матушка, и я решил, что она думает о Виссетт.
— Бедные мы бедные. — Незнакомка покачала головой. — Терпеть, верить и быть преданными — такова наша женская Участь. Это произошло недавно?
— Да, — кивнула матушка. — Еще год назад мы трое были так счастливы вместе, а теперь…
Она замолкла, во взгляде дамы выразилось сострадание.
— Дорогая, если это не разбередит ваши раны, я очень хотела бы послушать вашу историю. Но что же я, как можно так забыть о приличиях! Вы ведь не знаете даже моего имени. Я старинная знакомая мисс Квиллиам. Миссис Первиенс.
— Да-да. Хелен о вас рассказывала.
— В самом деле?
— Не далее как этой ночью она рассказывала, как плохо с ней обошлись прежние наниматели.
— Да уж, — довольно неопределенно подтвердила миссис Первиенс. — Ей не хватает сил для той работы, которую она на себя взяла. Я указывала ей, что при ее одаренности она могла бы найти себе более подходящее занятие, и уговаривала перебраться под мою крышу.
— Вы очень добры. Очень. Я крайне обеспокоена ее здоровьем.
— Видите ли, дорогая, мне повезло в жизни: я вдова с независимыми средствами. У меня есть дом — Гаф-Сквер, пять, адрес весьма респектабельный. Это площадь, где жил сам Великий Хан Литературы! У меня бывает множество прекрасных людей. Исключительно из лучших слоев. Вы меня понимаете.