кого он есть.
Я собирался спросить, что она имеет в виду, но тут — перевалило уже за полночь — вошла тетушка Сьюки и громко прошептала:
— Хвала небесам! Божьим соизволением снято бремя с ее плеч: вкусив крови Христовой, она отошла так же мирно, как все святые в нашем графстве.
— Что ты, тетя, соседка Тредголд вовсе не методистка!
— Да, дитя. Но милость Божия не имеет границ — при смерти она успела ухватиться за ножку Агнца.
Тут только она заметила у очага постороннего и не сразу узнала во мне того нарядного мальчугана, которого видела несколько лет назад.
Когда тетушка, сняв шляпку, уселась рядом с нами и поужинала оставленной для нее похлебкой, Сьюки сказала:
— Тетя, скажи мастеру Джонни, как фамилия того адвоката, которого ты видела в Хафеме, когда он приходил к сэру Персевалу.
Удивленно подняв брови, тетушка отозвалась:
— Ты говоришь о мистере Барбеллионе? Сьюки бросила на меня торжествующий взгляд.
Я был обескуражен, но решил, что старая женщина слышала эту фамилию от Сьюки и ошибочно отнесла ее к адвокату сэра Персевала.
— Вы, наверное, ошибаетесь, миссис Твелвтриз, — мягко заметил я.
— Нет-нет, при всем уважении к вашей чести, — запротестовала она. — И вот что я вам скажу. Помните тот день — сколько лет прошло, и не упомню, вы тогда, при всем моем уважении, были совсем крохой, — когда вы со Сьюзен набрели у кладбища на злого джентльмена в черном — он вас тогда напугал до полусмерти, Сьюзен мне потом рассказывала?
Я кивнул.
— Ну вот, это ведь был мистер Барбеллион, так? — По моей спине пробежал холодок, уж очень уверенно держалась старая женщина.
— Да, — подтвердил я. — Но разве вы его видели?
— При всем уважении к вашей чести, послушайте меня минутку, — решительно продолжала она. — В тот же день, но чуточку раньше, я шла сюда с малышом Гарри, и к «Розе и крабу» как раз подкатил экипаж с тем самым джентльменом, мистером Барбеллионом, знакомым мне по Хафему; он попросил Гарри подержать лошадей и посулил ему пенни. Сойдя, он спросил у меня, как найти клерка из приходского управления, я показала ему дом клерка Эдваусона и ушла. А вскорости он вас обоих напугал — Сьюзен мне рассказала. А чего он хотел от мистера Эдваусона, могу вам сказать — и это чистая правда, он бы и сам подтвердил. А хотел он…
Ее слова вызвали у меня поток мыслей, я перестал слушать; Сьюки, заметив это, тронула тетушку за рукав, чтобы та замолчала. Новость перевернула вверх тормашками все мои представления. Прежде всего я понял, почему Момпессоны желали нам с матушкой зла — почему подкупили Биссетт, чтобы она нас обманула, почему напустили на матушку кредиторов. Они, должно быть, прибегли к финансовому нажиму, чтобы принудить ее продать кодицилл. Ну да, они достигли своей цели. Но проясняет ли это открытие тот факт, что я был послан в школу Квигга, — ведь в интересах Момпессонов было сохранять мне жизнь. Я начал перебирать в уме события, предшествовавшие моему отъезду в школу; вот мы встречаемся у миссис Фортисквинс с мистером Степлайтом, вот бежим к ней из нашей квартиры на Орчард-стрит, потому что мисс Квиллиам привела туда мистера Барбеллиона. Барбеллион! Внезапно меня осенило: мы зря подумали тогда, что мисс Квиллиам выдала нас нашему врагу. Напротив, она и в самом деле была у сэра Персевала и он послал к нам своего адвоката, Барбеллиона!