— Нет, — добавила служанка, — она забрала свои платья, и больше я ее не видала.
— В ее сундуках были платья? — спросил я.
— Да, — вздохнула служанка. — Шелковые, и уж такие красивые, просто загляденье.
Откуда могли ей достаться такие вещи, спрашивал я себя, уходя прочь.
Почти все возможности были исчерпаны, оставалась одна, за которую очень не хотелось браться. Тем не менее я направил стопы на Гаф-Сквер, 5, — адрес, к счастью, удержался у меня в памяти.
Я постучал в заднюю дверь, и ее открыла молоденькая служанка.
— Я ищу одну леди, — начал я.
— Что вам от нее нужно?
— Это моя мать. Я вернулся в Лондон из деревни совершенно неожиданно, она не знает, что я здесь.
Девушка смерила меня любопытным взглядом:
— Она из парадного состава?
Я ее не понял и ответил:
— Она, наверное, живет в этом доме. Ее зовут миссис Мелламфи.
— Фамилии ни о чем не говорят. И все они здесь «мисс» Однако в доме нет никого под такой фамилией. Лучше опишите ее.
Я описал матушку, и служанка покачала головой: Среди тех, кто по возрасту годится вам в матери, таких нет. Немного похоже на мисс Квиллиам, но она слишком молодая.
— Мисс Квиллиам? Она здесь?
Девушка взглянула на меня с сомнением.
— Вы ее действительно знаете? Если это неправда, мне страшно попадет.
— Знаю. А она, наверное, знает, где находится моя мать. Пожалуйста, позвольте мне с нею повидаться.
— Откуда мне знать, что вы действительно с нею знакомы?
— Ее зовут Хелен, так ведь?
Девушка кивнула.
— Не знаю. Ну ладно, я вам верю. И все же наверх вам нельзя.
— Тогда, пожалуйста, попросите ее спуститься. Она согласится непременно, скажите только, что Джону Мелламфи очень нужно с нею переговорить.
— Им нельзя сюда спускаться, миссис Первиенс этого не любит, — покачала головой служанка. — Если узнает, я потеряю место. Но рискну. Обещаете, что ничего не возьмете, пока меня не будет?
Я дал слово, и девушка, бросив напоследок взгляд через плечо, стала подниматься по лестнице. Храбростью, а также великодушием она превосходила многих военных.
Ждать пришлось долго, но наконец служанка спустилась, а за нею — мисс Квиллиам; при виде меня она застыла у подножия лестницы и сказала служанке:
— Бетси, ты была очень добра. А теперь не могла бы ты оставить нас одних?
Бетси удалилась в буфетную и загремела там горшками и сковородками.
Даже полумрак кухни не помешал мне разглядеть, что обстоятельства мисс Квиллиам совершенно переменились. Она была наряжена в красивое шелковое платье с кружевной отделкой, и, едва я его увидел, все тут же встало на свои места, я понял страшную истину и содрогнулся. Собственно, я догадывался о ней и раньше, но теперь не мог уже скрывать от себя, что она мне известна.