– Это здесь, – перевела Катрин. Она была в короткой норковой шубке и по сравнению с Наталией выглядела, конечно, менее респектабельно, хотя для горничной, можно сказать, шикарно.
Наталия расплатилась и толкнула перед собой калитку, ведущую во двор дома.
– Здесь два подъезда, значит, четыре квартиры…
– Ты хочешь сказать, что каждая квартира занимает четверть дома?
– Конечно, это же двухэтажные большие квартиры… Байе живет в третьей квартире, это второй подъезд, первый этаж…
Они остановились у подъезда, освещенного снаружи дома высоким фонарем, и позвонили. На звонок вышла консьержка, полная крашеная блондинка с красным лицом и маленькими черными глазками. Покатые плечи ее были прикрыты розовой вязаной шалью.
Катрин объяснила ей, к кому они пришли, и женщина впустила их в дом и даже показала дверь, где жил Байе.
Все остальное происходило почти так же, как и в прошлый раз.
С той лишь разницей, что Фредерик был дома один. Его огромная квартира была ярко освещена, в ней было тепло и красиво от обилия стильных и дорогих вещей… Звучала музыка, работал телевизор, из кухни тянуло чем-то вкусным, постоянно звонил телефон…
Фредерик Байе был высоким и худым мужчиной лет сорока с небольшим. Прямые черные волосы до плеч, длинное, как у лошади, лицо с большими янтарного оттенка глазами и тонкими губами, обаятельнейшая улыбка и ровные, но тоже длинные узкие зубы… На нем были красная домашняя куртка и черные мягкие брюки.
Когда на столе появились темного стекла бутылки с остатками грязи и паутины, Наталия долго смотрела, как Фредерик протирает их тряпкой, чтобы потом перелить вино в хрустальный графин.
– Он говорит, что помнит вас, – переводила Катрин, – но говорит, что не помнит меня… Он обращается к вам как к Изабель, он думает, что вы – это Изабель, а я – Наташа…
– Ты объясни ему, что это ты Изабель, а я Наташа…
Она перевела.
– Он сказал, что Изабель Гомариз похожа на мальчика и что ее на самом деле зовут совершенно иначе, что она веселая девочка, но сейчас она далеко отсюда…
– Где? Спроси его, где она?
– В Алжире.
– Как зовут соседа, и какого года это вино?
– Вино 1961 года, а соседа зовут Пьер Барт…
– Барт? Ты сказала Барт? Спроси, не было ли у него сестры, которую звали Эдит? – Наталия сделала несколько глотков вина, чтобы промочить горло.
Они сидели за большим столом, заставленным разными закусками, которые хозяин заказал в ресторане на соседней улице и которые принесли спустя четверть часа после их прихода.
Когда Катрин перевела ему вопрос, он поджал губы и закивал.
– Да, он говорит, что у него была сестра Эдит, талантливая художница, но она пропала…