– Совершенно верно. Справится твоя машина с этим делом?
– Должна, для этого она и создана.
– Будем надеяться. Вопросы есть?
– Нет.
– Действуй! Капитан Липский!
– Я, – негромко откликнулся невысокий полноватый капитан в очках с довольно сильными линзами. Если бы не форма, его можно было принять за главного бухгалтера крупного предприятия. И это было бы недалеко от истины: в управлении Липский считался крупным специалистом по экономическим вопросам, а также по делам, требующим усидчивости и кропотливого анализа большого количества различных документов.
– Вам я поручаю установить, не остался ли в Желтогорске кто-либо из спутников Кварая после его ареста в аэропорту, у них есть такая информация. В любом случае получите список пассажиров этого рейса. Свяжитесь с МВД Грузии, обрисуйте им обстановку. Пусть срочно вышлют по факсу список лиц, входящих в окружение Кварая, затем прочешите наши архивы и картотеки и установите всех подельников и другие зарегистрированные связи Кварая. Если обнаружится, что кто-либо из его знакомых фигурирует в списке пассажиров, пусть даже и улетевших дальше, необходимо срочно собрать на него дополнительную информацию, включая фотографию. Вопросы есть?
– Нет.
– Действуйте.
Дав еще несколько поручений, Житков разослал участников совещания, оставив в кабинете только Панченко и Сидорова.
Последний, вежливо попросив разрешения воспользоваться телефоном, негромко поговорил с кем-то, прикрыв трубку рукой, а затем присоединился к сидящим рядом за разложенной на столе картой офицерам.
– Зачем же черт его понес в затон? – задумчиво спросил Панченко, разглядывая карту. – Кстати, установили, чей «Москвич»?
Житков безнадежно махнул рукой:
– Украден за час до побега, хозяин еще даже заявить не успел, дохлый номер.
– Да-а. Так зачем все-таки он в затон полез, как думаешь?
– Есть одна мыслишка.
– Поделись.
– Представь, что тебя где-нибудь в Покровске ждет очень важное дело и тебе срочно надо туда попасть.
– Представил.
– Что будешь делать?
– Сяду в машину – и газу до отказу.
Молчаливо сидевший чуть поодаль полковник Сидоров саркастически хмыкнул:
– Сразу видно, что Геннадий Павлович не имеет удовольствия иметь дачу на той стороне.
– Я не имею такого удовольствия ни на этой, ни на той стороне, – чуть обиженно отреагировал Панченко, – и вообще не вижу удовольствия иметь дачу где бы то ни было. Только я не понимаю, какое отношение имеет это обстоятельство к существу дела.
– Имеет, имеет, Геннадий Павлович, – миролюбиво вмешался Житков, – еще как имеет!
– Какое же?
– А такое, – продолжал Житков, – что в пятницу во второй половине дня в июле месяце вероятность попасть в пробку на мосту равна как минимум восьмидесяти процентам.