— Не берусь спорить с вами, молодой человек, — сказал Болсоувер, — но что-то сам профессор не очень верил на слово мистеру и миссис Линден. — У нас есть все основания соблюдать меры предосторожности, — заметил Огилви. — Смею вас уверить, что мошенничества, направленные против медиумов, случаются ничуть не реже, чем те, что практикуются ими самими, и я могу привести тому множество примеров. Нет, сэр, вас необходимо обыскать!
— Было бы о чем говорить! — воскликнул лорд Рокстон. — Да мы с Мелоуном мигом произведем осмотр!
— Вот и прекрасно, давайте! — поддержал Мейли.
Челленджера, всем своим видом напоминавшего быка с налитыми кровью глазами и раздувающимися ноздрями, вывели из комнаты. Через несколько минут приготовления были закончены, все расселись кружком, и сеанс начался.
Однако настрой был разрушен. Ох уж мне эти допотопные исследователи! — они требуют, чтобы медиума связали по рукам и ногам, словно какого-нибудь цыпленка, или еще до начала сеанса высказывают ему свои подозрения прямо в глаза! Да это все равно что подмочить порох, а потом надеяться, что он не утратил своих свойств и в нужный момент сможет взорваться! Из-за них все усилия медиума сводятся на нет, а когда сеанс оканчивается провалом, приписывают это своей проницательности, не подозревая даже, что во всем виновато их нежелание вникнуть в суть. Вот и получается, что во время сеансов, собирающих вокруг себя скромных, но дружелюбных и благожелательных людей, происходят события, которые холодным и беспристрастным служителям науки увидеть не суждено. Все были возбуждены, а уж как препирательства подействовали на человека, которого они касались прежде всего! Для него комната была наполнена разнонаправленными потоками и завихрениями психической энергии, и ему было так же трудно ими управлять, как, например, быстриной в низовьях Ниагары. От отчаяния он даже застонал. Началось, как всегда, с ясновидения, но имена, которые улавливал тончайший слух Линдена, казалось, не имели смысла и сливались в однообразный гул. Отчетливее всего звучало имя Джон, и он произнес его вслух. Значит ли оно что-нибудь для присутствующих? Ответом был лишь глухой смешок Челленджера. Затем возникла фамилия Чэпмен. Да, у Мейли был приятель с такой фамилией, но он умер много лет назад, и его появление казалось странным и неуместным. К тому же Мейли не мог вспомнить, как того зовут по имени. Бадуорт. — тоже нет. До медиума доносились вполне отчетливые фразы, но они не имели никакого отношения к присутствующим. Все складывалось из рук вон плохо, и Мелоун совсем пал духом. Челленджер хмыкал так откровенно, что Огилви возмутился. — Вы только осложняете дело, сэр, — заявил он, — когда так явно выражаете свои эмоции. Я уже десять лет практикую спиритизм, но никогда еще не видел, чтобы медиум находился в столь затруднительном положении. По моему мнению, во всем виноваты вы.