Между тем естественность Люсиль успокоила даже самых впечатлительных и нервных людей, все постепенно освоились и почувствовали себя свободно. Девушка с готовностью отвечала на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. — Где ты жила, Люсиль?
— На этот вопрос лучше отвечу я, — вмешалась миссис Линден. — Нужно экономить энергию. Люсиль жила в Америке, ее родной штат — Южная Дакота, она умерла в возрасте четырнадцати лет. Кое-что из приведенных ею данных мы перепроверяли.
— Ты рада, что умерла, Люсиль?
— Мне здесь лучше. Но жаль мамочку.
— Она ничего не знает о тебе?
— От бедной мамочки меня отделяет стена из предрассудков. Мне трудно пробиться к ней.
— Ты счастлива?
— Очень.
— А это не грех, что ты приходишь к нам?
— Раз Бог позволяет, значит, не грех. А вот вам грешно сомневаться в Нем.
— Какую ты исповедовала религию?
— Католичество.
— Это правильная религия?
— Все религии правильные, если помогают человеку стать лучше. — Значит, безразлично, к какой церкви принадлежать?
— Важно, что люди делают, а не во что верят.
— Расскажи еще что-нибудь, Люсиль.
— У меня мало времени. К вам хотят прийти многие. Если я истрачу всю энергию, не останется другим. Знайте только — Бог очень добр. Вы, несчастные люди, даже не представляете, как Он благостен и великодушен: у вас на земле так сумрачно и неприветливо. Но это для вашей же пользы. Вам дается шанс заслужить небесное блаженство. А попав сюда, вы поймете, как Он велик и прекрасен.
— Ты видела Его?
— Что вы! Как можно видеть Бога? Он снаружи нас и внутри, Он всюду — Его невозможно лицезреть. Но я видела Христа. Он был в сиянии. А теперь прощайте… — Девушка шагнула в сторону кабинки и растворилась в темноте. Мелоун не знал, какое потрясение приготовила ему судьба на сегодняшний вечер. Из кабинки медленно вышла женщина. Невысокого роста, смуглая, довольно плотная. Миссис Линден сказала ей несколько ободряющих слов, а затем подошла к журналисту.
— Она пришла к вам. Войдите в круг и приблизьтесь к ней. Мелоун сделал несколько шагов вперед, всматриваясь со страхом в лицо призрака. Расстояние между ними было не более фута. Что-то знакомое угадывалось в очертаниях крупной головы, тяжелой, осанистой фигуры. Он приблизился почти вплотную к видению, напрягая зрение изо всех сил. Ему показалось, что черты лица призрака постоянно изменяются, как будто кто-то невидимый продолжает лепить его.
— Мама! — крикнул он. — Мама!
В ту же секунду женщина в радостном порыве простерла к нему руки. Движение было столь резким, что она потеряла равновесие и растаяла. — Она первый раз появилась перед людьми, поэтому и не могла говорить, — деловито пояснила миссис Линден. — Это была ваша мать. Мелоун вернулся на свое место совершенно ошеломленный. Всю силу таких явлений понимаешь, когда дело касается лично тебя. Его мать! Спустя десять лет после смерти она снова стояла перед ним. Мог бы он поклясться, что это действительно была его мать? Нет, не мог бы. Но сердце говорило: да, это она. Мелоун был потрясен до глубины души.