— Вы, полагаю, мистер Линден? Много наслышан о ваших способностях. Говорят, вы можете по предмету составить представление о его владельце. — Иногда удается. Но точно ручаться на могу.
— Давайте все же попробуем. Сегодня утром я получил письмо и принес его сюда. Хотелось бы попросить вас испытать на нем вашу силу. Медиум взял сложенное письмо и, откинувшись в кресле, приложил его ко лбу. Минуту или две он держал глаза закрытыми. Затем вернул письмо владельцу.
— Мне оно не нравится, — сказал он. — Ощущаю скрытое зло. Вижу мужчину в белом костюме. Лицо загорелое. Что-то пишет на столе из пальмового дерева. Жарко. Письмо из тропиков.
— Да, из Центральной Америки.
— Больше ничего сказать не могу.
— Неужели духи так мало знают? Я полагал, им ведомо все. — Далеко не все. Их знания и поле действия ограничены так же, как и у людей. К тому же ваша просьба относится к области психометрии, не имеющей к духам прямого отношения.
— Но дело не исчерпывается этим. Мой корреспондент хочет видеть меня партнером в буровых работах. Мне надо знать — соглашаться или нет? Том Линден покачал головой.
— Сила дается медиумам для утешения страждущих и для доказательства бессмертия человека. Она не может использоваться в корыстных целях. В противном случае несдобровать ни медиуму, ни клиенту. Поэтому позвольте мне не отвечать на ваш вопрос.
— Деньги для меня не имеют значения, — сказал мужчина, вытаскивая бумажник из бокового кармана.
— Не в этом дело, сэр. Я не богат, но поступать против совести не буду.
— Какой тогда прок от вашего дара? — спросил гость, поднимаясь. — Проповедь я могу выслушать и в церкви от священника, который, в отличие от вас, имеет на это право. Вот ваша гинея, хоть вы ее и не заслужили. — Простите, сэр, я не могу нарушить правило… Постойте, я вижу рядом с вами даму, прямо за левым плечом… пожилую даму.
— Да хватит, — с досадой отмахнулся финансист, направляясь к двери. — На груди у нее медальон с изумрудным крестом.
Мужчина остановился и с удивлением посмотрел на медиума. — Откуда вы это узнали?
— Просто вижу.
— Послушайте, старина, точно такой медальон носила моя покойная мать. Вы хотите сказать, что видите ее?
— Теперь уже нет. Она исчезла.
— Как она выглядела? Что делала?
— Она все повторяла, что была вашей матерью. И горько плакала при этом.
— Плакала? Моя мать? Но если она где-то есть, то только на небе. Там не плачут.
— Это мы так думаем. На самом деле плачут. Но только из-за нас. Она просила вам кое-что передать.
— Валяйте.
— О, Джек! Милый Джек! Ты навсегда уходишь от меня!