— А как он мог помочь? Разве этому можно научиться? — спросил Мелоун. Мейли задумался.
— Пожалуй, мог, — сказал он наконец. — Но все же в роли лжемедиума Сайлас Линден менее опасен, чем в роли медиума настоящего. — Я не вполне улавливаю вашу мысль.
— Способности медиума в человеке можно развить, — объяснила миссис Мейли. — Можно даже сказать, что они заразительны.
— Это сродни тому, что в раннем христианстве называлось наложением рук, — добавил Мейли. — Таким образом передавалась чудотворная сила. В наши дни этот способ безвозвратно утерян, но если кто-то из присутствующих на спиритическом сеансе страстно жаждет такую силу обрести, она может снизойти на него, особенно если он присутствует при работе настоящего медиума.
— Но что означают ваши слова, будто такие способности опаснее шарлатанства?
— Дело в том, что они могут быть использованы во зло. Уверяю вас, Мелоун, все эти разговоры о черной магии и злых силах — не пустые слова. Такие вещи существуют, и их основной источник — это медиумы-злодеи. В спиритизме можно добраться до таких областей, которые заставляют вспомнить о распространенной в народе идее колдовства, и было бы глупо это отрицать. — Подобное привлекает подобное. — пояснила миссис Мейли, которая разбиралась в этих делах не хуже, чем муж, — и каждый получает свое. Если во время сеанса вы находитесь в обществе дурных людей, то неудивительно, если вызванные вами духи окажутся недобрыми.
— Так в спиритизме есть и опасные стороны?
— Любое дело может обернуться своей противоположностью, будучи извращено и использовано дурными людьми. Конечно, к ортодоксальному спиритизму это не имеет ни малейшего отношения, но мы должны отдавать себе отчет в том, что подобная опасность существует, — иначе не удастся противостоять ей во всеоружии. Я ни капельки не сомневаюсь, что средневековое колдовство — это не сказки, а вполне реальная вещь, и лучший способ защиты от такого рода деятельности — развитие лучших душевных качеств в человеке. А не обращать на это внимания означало бы открыть силам зла путь в мир.
Но тут самым неожиданным образом в разговор вмешался лорд Рокстон. — Вот-вот, в прошлом году в Париже, как раз когда я там был, гремело имя некоего Лапэ, который увлекался черной магией и даже организовал несколько кружков. Я хочу сказать, в этом не было особого вреда, хотя не думаю, что вы назвали бы его деятельность высокодуховной. — Как раз об этой стороне проблемы я хотел бы поподробнее узнать, чтобы отразить все как можно объективнее в своих статьях, — сказал Мелоун. — Справедливое желание, — сказал Мейли, — и совпадает с нашим: мы хотим, чтобы в этом деле не было неясностей.