«Следующий раз будет каждый день, Эдриен Дуглас. Ты принадлежишь мне. И меня можно пока только отпихнуть. Я могу отослать Адама. Я могу отослать кого угодно. Я могу выбросить кофе. Я контролирую всё, чего ты желаешь. Я могу быть очень добрым к тебе, если ты постараешься. Единственное, что не обсуждается, это Адам. Так что соизволь попытаться со мной, а всё, чего я прошу, это забыть Адама и не упоминать его имени при мне. Если ты не можешь удовлетворить мою такую маленькую просьбу, я буду требовать лишь плату за твой кофе каждое утро. И обещаю тебе, что она не будет слишком высокой».
Поцелуй был слишком высокой ценой. Слишком опасным во всём. «По какому праву…»
«Власти. Всё достаточно просто».
«Грубое принуждение…»
«Не трудись вызвать у меня чувство вины. Спроси мою мать. Это не сработает».
Хорошо, хорошо. Никакого благородства тут, отметила она. Но в целом, то, что он предлагал, было намного благоразумней, чем множество альтернатив. Он мог охотнее потребовать все свои права, как мужа, чем один маленький поцелуй каждое утро. Она сможет это пережить. «Поцелуй каждое утро? Это всё, что тебе надо в обмен на моё молчание об Адаме? И я буду получать мой кофе каждый день?»
«Держишь подальше от Адама. Не дай бог, я обнаружу тебя рядом с ним. Не произноси его имени при мне».
«За поцелуй каждое утро?» Она должна была привязать это к букве его закона.
«За услугу каждое утро».
«Это не справедливо! Что за услуга?»
Он засмеялся. «Кто сказал тебе, что жизнь справедлива? Кто так жестоко ввёл тебя в заблужденье? Учитывая то, что мы женаты и альтернативой моей любезной просьбе будет разделить все супружеские права, какое же право должна ты считать справедливым?»
Хорошо, ты можешь его хоть немного уточнить для спокойствия моей души! Иначе я буду просыпаться, мучаясь от страха перед неизвестным».
Его лицо потемнело. «Я всего лишь хочу доставить ей чувственное наслаждение, а она боится каких-то неизвестных вещей», он с горечью отвернулся.
«Я не это имела ввиду…», начала она говорить, ненавидя эти морщины горечи вокруг его глаз. Из-за неё они там появились. Но для своей же собственной безопасности, она должна оставить их там, поэтому она быстро остановилась, не договорив.
Он в любом случае её не слышал, охваченный мрачными мыслями и уходящий прочь.
Слишком поздно, когда он исчез из виду за углом, она, несчастная, вспомнила о кофейных зёрнах. Они были засунуты в сумку, что он носил вокруг своих бёдер. И он запер кладовку.Душ. Именно это. Чего бы Эдриен не отдала бы за тридцать минут клубящегося плотными облаками пара, пышной пены мыла Аведа, шампуни и масла для тела и пушистого белого полотенца, чтобы завернуться в него после.