Санди выразительно похлопала себя ладошкой по животику, пока еще почти плоскому.
— Думаешь, получиться?
— Почему бы нет? В этих маленьких эректусов вбухана чертова прорва миллионов баксов. Значит, это кому-то очень нужно.
— А кому-то другому очень ненужно, — заметила Келли, — помнишь, что стало с Лэй? Я думаю, плохие парни, которые это сделали, скоро поймут, что мы смылись.
— Наверное, поймут. Найдут одеяло на стене, краденный джип у причалов и сопоставят с пропавшим катером. Где-то с 8 утра нас начнут искать. Но они ни черта не знают, куда мы направились, а за два часа весь океан не прочешешь. Мы успеем дойти до места.
— Ну и что? Думаешь, нас на этом твоем острове не найдут?
— Это уже другая история, — Санди ткнула пальцем в атлас, — Вот этот пунктир означает границу владений дяди Сэма, а вот этот — морскую границу Конфедерации Меганезия.
— Ух ты! То есть мы, туда проползем, как мексиканцы-нелегалы в Техас?
— Вроде того. А плохие парни не умеют путешествовать так скромно, как мы, да и друзей в Меганезии у них, скорее всего, нет.
— Если они работают на правительство США, а скорее всего так и есть, то они договорятся и без друзей.
— Вот это вряд ли, — Санди улыбнулась, — ты не в курсе политики. Для США Меганезия это вдесятеро хуже, чем Куба при Кастро. Потенциальный противник и все такое.
— Ни фига себе! А нас там не засадят в концлагерь?
— Не засадят. Там другие законы. Долго объяснять… Черт, что у нас опять с курсом. Мы теперь наоборот, отклонились к югу. Нам надо правее.
— Я слишком сильно повернула этот дурацкий руль, — предположила Келли, — Ладно, буду крутить понемногу. Вот так. Знаешь, если честно, то я начинаю дрейфить. Прикинь, мы уже полтора часа плывем, ни хрена не видя. Я так не привыкла. Не хочется врезаться в какой-нибудь риф или сесть на мель.
— Тут глубины от 500 метров и более, — успокоила Санди.
— А если встречный корабль?
— Ты увидишь его огни километров за пять.
— Легко сказать! Здесь столько звезд, что не вдруг отличишь. Из-за этих волн кажется, что они все движутся. А вон та штука с прожектором явно идет поперек нашего курса.
— Келли, расслабься, это Луна восходит.
— Блин! Вот я дура. Вот что значит первый раз в океане. Хорошо хоть меня не укачивает.
— Меня тоже. Хоть в этом повезло.
— Да уж. Повезло. Как думаешь, Санди, что сейчас там, на базе?
— Сейчас узнаем, если телек пашет. Это наверняка попало в новости. Ну-ка проверим…
Телевизор работал. И в новости это попало. Сейчас шла примерно середина репортажа.
«… Допустить на территорию базы. Мы вынуждены вести съемку с шоссе, откуда виден только сплошной забор с колючей проволокой по верху и железные ворота. Справа от них находилась столовая военного пансионата, внутри которой произошел взрыв. За этот час нам удалось поговорить с врачом из «скорой помощи» и с двумя парнями из пожарного расчета. Они сообщают, что видели только сильно изуродованные обгоревшие трупы и ни одного раненного. Руководство базы не отрицает, что Келли Клай, Лэй Форсмен и Санди Рэндолф жили в этом пансионате, но отказывается что-либо сообщить об их судьбе».