– Да нет. Я просто хочу знать, кто она, откуда. Ты что-нибудь знаешь о ней?
– Очень мало. Она была исполнительницей сентиментальных песенок о несчастной любви в одном из ночных заведений Менотти.
Я замер. Опять Менотти.
– Там они и встретились с Хелен?
– Возможно. А они встречались?
– Она сказала мне, что знала Хелен несколько лет.
– В самом деле? Это для меня новость. Я слышал, что Чалмерс повстречал ее на какой-то вечеринке, посмотрел на нее раз и, можно сказать, прямо там же на ней и женился. Ей повезло. Ночной клуб, в котором она работала, закрылся после убийства Менотти. Хотя формы у нее, безусловно, есть, петь она совершенно не умеет.
Нас прервал ночной портье, принесший мой салат с курятиной.
Максуэлл встал.
– Ну, вот и твоя еда. А я потопал. Когда дознание у коронера?
– В понедельник.
– Ты, вероятно, поедешь туда?
– Наверное.
– Лучше уже ты, чем я. Ну, пока. Заглянешь завтра в контору?
– Возможно. Там распоряжаешься ты. Официально я еще в отпуске.
– И шикарно проводишь время. – Он улыбнулся и ушел.
Я сидел, жевал и думал, думал… Ни списка телефонов, ни адресной книги, которые могли бы вывести меня на друзей Хелен, среди ее бумаг я не обнаружил. Значит, если Хелен и вела такую книгу, кто-то ее забрал. Единственная зацепка, которая у меня была, – это телефон Карло. Я знал одну девушку, работавшую на римской АТС. Однажды она вышла победительницей конкурса красоты, я написал о ней хвалебную статью, и пару месяцев мы были более чем друзьями. Затем она исчезла из поля моего зрения. Я решил, что утром разыщу ее и попытаюсь убедить разузнать для меня адрес Карло.
Кроме этого Карло, кто еще мог там быть?
Я порылся в памяти, стараясь вспомнить, не говорила ли Хелен во время наших встреч что-нибудь такое, что могло бы вывести меня на других ее друзей. И только когда я уже готов был сдаться и лечь спать, я вдруг вспомнил, что она однажды упоминала Джузеппе Френци, который вел политическую колонку в «Италиа дель пополо», моего хорошего друга.
В свободное от журналистики время Френци волочился за женщинами. Он утверждает, что единственный подлинный смысл жизни заключается в дружбе с красивой женщиной. Зная Френци, я был убежден, что они с Хелен не просто дружили. У Френци была своя методика, а Хелен, если верить Максуэллу, не принадлежала к разряду недотрог.
Я взглянул на часы. До полуночи оставалось двадцать минут: самое начало рабочего дня для Френци, который никогда не вставал до одиннадцати и не ложился раньше четырех.
Я снял трубку и позвонил ему домой – а вдруг еще застану?
Он сразу же снял трубку: