Сел он на самый краешек стула с прямой спинкой.
– Мне нужна кое-какая информация, причем нужна быстро, – заговорил я. – Расходы не имеют значения. Я буду рад, если ваше агентство поставит на эту работу столько людей, сколько сочтет нужным.
Черные, налитые кровью глаза чуть расширились, зубы обнажились – он, очевидно, полагал, что улыбается, – и я увидел несколько золотых коронок. Мне эта улыбка показалась больше похожей на спазм на лице человека, у которого вдруг свело живот.
– Дело строго конфиденциальное, – продолжал я. – Могу вам сообщить, что полиция тоже им занимается, и вам придется действовать очень осторожно, чтобы не наступить ей на пятки.
Его так называемая улыбка исчезла, глаза сузились.
– С полицией мы в наилучших отношениях, – повторил он. – И никогда не досаждаем ей.
– Этого вам делать не придется, – заверил я его. – Вот что мне от вас нужно. Я хочу, чтобы вы узнали, с кем путалась молодая американка, жившая в Риме последние четырнадцать недель. Ее имя Хелен Чалмерс. Я могу дать вам ее фотографии. Она прожила четыре дня в «Эксельсиоре», затем сняла квартиру. – Я протянул ему несколько фотографий из наших архивов, присланных по моей просьбе Джиной, а также адрес квартиры Хелен. – У нее было несколько приятелей, и мне нужны их фамилии и адреса. Я также хочу знать, чем она занималась, пока жила в Риме.
– Кажется, с этой синьориной произошел несчастный случай в Сорренто? – спросил Сарти, глядя на меня. – Она дочь синьора Шервина Чалмерса, американского газетного магната?
При всей своей непритязательной внешности он по крайней мере следил за новостями.
– Да, – ответил я.
Сверкнуло золото зубов. Очевидно, он понял, что сможет неплохо заработать. Вытащив блокнот и огрызок карандаша, он что-то записал.
– Я немедленно берусь за это дело, синьор, – заявил он.
– Это – первое задание. Я также хочу знать, кому принадлежит темно-зеленый «рено» вот с этим регистрационным номером.
Я протянул ему бумажку с номером.
– В полиции мне говорят, что такой номер не зарегистрирован. Единственный шанс – наткнуться на эту машину случайно и проследить за ней либо взглянуть на водителя.
Записав что-то еще, он захлопнул блокнот, потом поднял глаза и спросил:
– Вероятно, смерть синьорины не была случайной, синьор?
– Мы этого не знаем. Не забивайте этим голову. Быстренько разузнайте то, что мне нужно, а остальное – дело полиции.
Он обещал сделать все, что в его силах, предложил мне внести обычный задаток в семнадцать тысяч лир, взял чек, заверил меня, что скоро что-нибудь разнюхает, и откланялся. Я открыл еще одно окно и пошел на встречу с Мэттьюсом.