Ох как жадно, как сурово загораются глаза у мелкотни, обступившей его кулак. Раскрыл — на ладони куколка с вершок всего, голенькая, целлулоидная, помятая немного, живот придавило ей.
Где только отыскал, где подобрал ее?
— Ста-арья!
За килограмм утиля — пятьдесят копеек!
А еще-то что? Может, пистолет с пистонами, как случалось раньше? Взглянуть бы. Каску немецкую, утаенную, не пожалел бы любой паренек. Так не возьмет — нельзя ему брать ничего ни из трофеев, ни из нашего армейского.
— Ста-арья! — крикнул дядька, задрав голову на тучу, брызнувшую дождем.
Вся добыча его — сплющенный, обгорелый рукомойник да немного грязных тряпок на дне подводы. Так что с той куколкой — цена ей объявлена два с полтиной — он весь тут фронт объездит.
Он поехал по деревне, стоя в длинной подводе, профессионально неразборчиво и зазывно выкрикивая:
— Ста-арья, ба-арья, та-арья!
Выбежавшие из избы две девчоночки бежали за ним, таща чего-то.
— Дядь! Дядь! Едь сюда!
Он погонял, не слыша, все дальше уходя от них вниз по деревне под нахлестывающим дождем.
И скрылось это заблудшее видение прежней жизни: черная лошадь в лазоревом сиянии дуги, сундучок коробейника.
* * *
Дневная душа, перекликаясь с ночной, откочевывает, как только засыпаешь, оставляя ворох дня заступившей <35> сменщице. А та, ночная, — субтильней, чувствительней. И мытарит, мытарит…
* * *
"Ко всем гражданам.
Все граждане данного района, незаконно взявшие государственное имущество и ценности, а также личные вещи и имущество отдельных граждан в период вторжения немецко-фашистских оккупантов, должны немедленно и не позднее 20 мая 1942 г. возвратить указанное имущество, вещи, ценности их владельцам.
В случае невозвращения виновные будут привлекаться к ответственности по законам военного времени как мародеры и расхитители социалистической собственности.
Нач. РО милиции
сержант милиции — Тетерев".
* * *
Играла гармонь. Девчата молча танцевали с нашими бойцами. А в перерывах между танцами сбивались в кучку, перешептывались и тихонько всхлипывали от смеха. Гармонь смолкла, и стали расходиться. Ваня-украинец, протанцевавший весь вечер с одной девчоночкой, коротенькой, подвязанной кукушкой (косынкой со скрепленными под подбородком концами), с тугой косицей, подскакивающей по цветастой ситцевой спине между бугорками лопаток, крикнул ей вдогонку: "Это не любовь, что ты — домой и я — домой. А то любовь, что ты — домой и я — с тобой!" — под веселое ржание товарищей.
* * *
Бывалый солдат, вспоминает прошлогоднее:
— Я получил задание тягать макеты танков в район города Белый и Холма. Саперы изготовляли из фанеры и дерева макеты танков. Шесть таких танков цепляли тросом за мой танк, и я ети макеты таскал по тридцать — сорок километров по главным дорогам, попадая под обстрел корректировщика "рама", который ужасно фотографировал. На следующий день по етим дорогам валялись листовки: "Русь, тягаешь фанеру. Танки Гудериана под Москвой". <36>