— Алло.
— Здравствуйте. — сказала Эля чуть дрожащим голосом. — Можно Kямрана?
После короткой паузы голос ответил:
— Одну секунду.
Вскоре Эля услышала холодный, чужой голос Кямрана, сменивший его когда-то веселый и непринуждённый тон.
— Да.
— Привет, Кямран. — тихо сказала Эля — Это Эля.
— Привет, Эля. — спокойно ответил он. — Как дела? Как жизнь? Что делаешь?
— У меня всё хорошо. А у тебя?
— Как всегда, всё нормально. У тебя ко мне дело?
Эта фраза окончательно поставила Элю в тупик. Она думала, что Кямран ей обрадуется, поговорит о жизни, поделится своими идеями. Но сейчас ей было больно сознавать, что она ошиблась.
— Нет. — разочарованно ответила Эля — Я позвонила просто так.
— Да? Спасибо. — вяло ответил он. — А как Мика?
— Мика? — настроение Эли окончательно испортилось. Почему он вдруг вспомнил о нем?! Мика — парень Эли — не появлялся уже больше недели. И она о нем даже забыла. — У него всё хорошо. Спасибо. — соврала Эля.
— Передавай ему привет. — сказал Кямран.
— Угу. — отозвалась Эля. — Обязательно.
— Я его так давно не видел! У вас всё xорошо?
— Да, по-прежнему. — с раздражением ответила Эля.
— Ладно, Эля. Мне нужно уйти. Но ты позвони мне через пару дней, ладно?
Эле хотелось заплакать и крикнуть Кямрану: Что случилось?! Неужели наша дружба ничего не значила?! Но вместо этого она просто сказала:
— Хорошо.
— Пока. — этим Кямран констатировал, что разговор окончен.
Эля в сердцах бросила трубку. Она сердилась на Кямрана, на себя, на общество. Казалось, в этот момент в ней поместилась бы вся ненависть мира. Но больше всего ее разозлило напоминание о Мике. Кретин! — думала Эля о Мике. Настоящий кретин и балда! Зачем я только с ним связалась?!
Когда Эля познакомилась с Микой, она училась в десятом классе, а Мика был уже студентом третьего курса факультета прикладной математики. Эле было с ним очень интересно. В первое время их романа он казался безумно взрослым и умным. Она верила в него, и все время ждала его новых успехов. Мика, так же как и Эля, не любил своего полного имени и, когда кто-то называл его Микаилом, он сердился. «Ну что это за имя — Микаил?! — часто говорил он — Бррр! У меня от него мурашки по коже! Мика — совсем другое дело!». Они никогда не говорили о любви. Микаил считал, что пока они способны существовать вместе, всё будет хорошо. А если один из них решит уйти, то просто сделает это без лишних слов. Эля закончила школу, потом поступила в институт. Появилось больше забот. Мика тоже очень изменился, стал пить. А Эля никак не решалась его оставить. Хотя когда-то он сам говорил, что она вольна уйти, когда пожелает. Но Эле почему-то не хватало мужества. Алкоголь сделал Мику беспомощным. Их отношения превратились в тихую борьбу, когда ни она, ни он не желали примириться с действительностью, с переменами, происшедшими в их чувствах. Первый год их отношений был для Эли романтической игрой в любовь. Ей нравилось открывать для себя мир именно с Микой. Но в институте она встретила много других умных ребят и девочек. Теперь она могла вполне обходиться без него. Кроме того, в первое время Мика умело внушил ей, что он строит Элю как личность, и что без него она — никто. Эля часто приходила к нему в институт и смотрела, как он работает за компьютером. Но со временем она встречалась с Микой всё реже и реже даже не осознавая, что растёт сама. После окончания института Мика долго искал работу, но найти что-то приемлемое не удавалось. Целыми днями он слонялся по городу, но найти работу оказалось делом не легким, даже для толкового математика-программиста. Мика работал то продавцом, то грузчиком, то официантом Брался за любую работу. Эля перестала ходить с ним на вечеринки, гулять с ним. Он чувствовал, что теряет её, что его высокопарные слова о великом на неё больше не действуют. Мика не хотел видеть перед собой взрослую, двадцатилетнюю девушку, не хотел отпускать её от себя. Алкоголь превратил его в замкнутого, раздраженного и ворчливого человека. Эля беспокоилась за него всё больше и больше. Ей едва хотелось его видеть, не то, чтобы о чём-то говорить, как-то влиять на него. Их отношения рушились у них на глазах, медленно превращаясь в комок недосказанности и раздражения. И это продолжалось два года.