«Хорошо подготовился, – подумал Мушарраф, – американское посольство превратилось в пресс-службу и адвокатскую контору оппозиции. Пора менять вывеску!»
– И самое главное, – методично продолжал посол, – в связи с введением чрезвычайного положения приостановлена деятельность Верховного суда, который настаивает, что президент страны не может быть одновременно главнокомандующим вооруженными силами. Кроме того, Верховный суд ставит под сомнение результаты президентских выборов, так как в момент голосования вы контролировали армию.
– Верховный суд выступает пособником оппозиции. Судьи не должны принимать участие в политических играх. Введение чрезвычайного положения продиктовано разгулом терроризма и экстремизма, а также саботажем деятельности президента со стороны судебной власти. Вы как-то проигнорировали эту вторую часть моего заявления, – обреченно махнул рукой Мушарраф.
Он уже отчаялся достучаться до посла. Да и какой в этом смысл? Дипломат всего лишь озвучивает официальную позицию. Что он может? Но генерал не привык сдаваться и стремился повернуть разговор в свою пользу.
– Введение чрезвычайного положения откладывает на неопределенный период времени парламентские выборы. Все это превращает Пакистан в режим военной диктатуры, – торжествующе завершил свою обвинительную речь американский посол.
– А вам нужен расцвет демократии? – спросил Мушарраф с ударением на «расцвет».
– По крайней мере соблюдение общепризнанных демократических норм, – многозначительно заметил посол.
– Тогда поясните мне, – возмутился Мушарраф, – как обеспечить соблюдение этих самых норм в условиях, когда не без вашей помощи ситуация выходит из-под контроля, а это чревато самыми тяжелыми последствиями. Все ограничения, которые вы перечислили, покажутся невинными шалостями по сравнению с насилием, которое ожидает Пакистан. И не только Пакистан. Почувствовав безнаказанность, экстремисты нанесут удары по соседним странам. Наши отношения с Индией и так напряжены до предела. Войну спровоцировать очень легко. Тогда весь регион окажется втянутым в конфликт.
– Господин президент, вы обвиняете Соединенные Штаты в том, что мы дестабилизируем ситуацию, я правильно понял?
– Ну, положим, не вы, а ваша любимая и несравненная Беназир Бхутто. Напомню, что Соединенные Штаты настаивали на ее скорейшем возвращении в страну. Значит, вы тоже несете ответственность. А ведь я предупреждал, к чему это приведет. Вы меня слушали? Никоим образом! А сейчас мы пожинаем плоды. У меня стол завален тревожными докладами. Может, вы не знаете, но за последние дни исламские боевики установили контроль над городами Мадиан, Мата, Хвазахелла в Северо-Западной Пограничной провинции. Армия дезориентирована выступлениями оппозиции, а вы требуете, чтобы я снял с себя полномочия главнокомандующего. Капитулировал в тяжелейший момент!