Пепуш схватил друга под руку и хотел уже выйти вместе с ним, но неожиданно все это оказалось лишним: дверь отворилась, и в комнату впорхнула прелестная, как ангелок, Дертье Эльвердинк, а за ней старый господин Сваммер.
Левенгук, стоявший до сих пор безвольно и неподвижно, бросая только по временам яростные взгляды то на Пепуша, то на Перегринуса, казалось, был поражен точно электрическим ударом при виде старого Сваммердама. Он протянул ему навстречу сжатые кулаки и закричал разъяренным голосом:
― А! ты пришел издеваться надо мной, старый обманщик? Но это тебе не удастся, негодяй. Защищайся, пробил твой последний час!
Сваммердам отпрянул на несколько шагов назад и, так как Левенгук уже вооружился против него зрительной трубой, вытащил для защиты такое же оружие. Казалось, поединок, завязавшийся в доме господина Перегринуса Тиса, готов был опять возобновиться.
Георг Пепуш бросился между сражающимися и, ловко отбив левой рукой убийственный взгляд Левенгука, который мог бы сбить с ног противника, в то же время правой рукой схватил оружие, с которым Сваммердам так же молниеносно уже стал в позицию, и наклонил его вниз, так чтобы тот не мог поранить Левенгука.
Затем Пепуш громко заявил, что не допустит никакого спора и никакой битвы между Левенгуком и Сваммердамом, пока не узнает истинной причины их ссоры. Перегринус нашел поступок своего друга столь разумным, что без всяких колебаний выступил также посредником между противниками и поддержал требование Пепуша.
Оба, и Левенгук и Сваммердам, были принуждены уступить друзьям. Сваммердам после того стал уверять, что пришел он вовсе не с враждебными намерениями, а лишь с тем, чтобы войти с Левенгуком в полюбовную сделку относительно Дертье Эльвердинк и тем положить конец распре, которая слишком долго разъединяла два созданных друг для друга начала, которые только совокупными силами могут исчерпать глубочайший кладезь премудрости. Сказав это, он с улыбкой взглянул на господина Перегринуса Тиса и добавил, что, как он смеет надеяться, Перегринус выступит в этом деле посредником, ибо Дертье, так сказать, сама укрылась в его объятиях.
Левенгук уверял, напротив, что хотя, конечно, обладание Дертье и является яблоком раздора, но он открыл меж тем еще новые козни своего недостойного коллеги. Мало того что он отпирается, будто не владеет неким микроскопом, который получил в возмещение за отказ от своих несправедливых притязаний на обладание Дертье, нет, он еще передал упомянутый микроскоп другому, дабы еще больше досаждать и мучить его, Левенгука. Сваммердам, напротив, клялся и божился, что никогда не получал этого микроскопа и имеет большие основания полагать, что Левенгук злонамеренным образом утаил его у себя.