– То есть, вы считаете, что эти зеленорылые воруют чужие эмоции? – Дед призадумался, и рискнул несколько посоревноваться со своим секретарем Зоррой в литературном искусстве и красиво обобщить, – И самыми сладострастными для них являются, конечно же, эмоции жизни и смерти, смертельных стычек и абсолютной любви или ненависти? А именно это – самая страстная поэзия Мясорубки? Зорро! Ну, как – поэтично я выразил общую идею?
– Так точно, товарищ генерал-майор! Эмоции воруя в теле, и переделывая страсти, они пожить еще хотели и забывали про напасти. О. – Зорро встрепенулся, как будто бы увидел в углу генеральского кабинета свою сумасбродную, радиоактивно – светящуюся Музу, которая, хихикая, размахивала своими садистски – обрезанными крыльями, гоняя ветер по комнате. Капитан, нервно шевеля губами, срочно начал выдавать в шелестящую пустоту свои новые гениальные поэтические строчки, – Своей морали не имея, чужую брать не захотели. Для них зеленомордые – чужие. Но мы для мясорубщиков – чужее.
– Хватит, хватит! Капитан Зорро! Окстись! Мы ведь не в литературном клубе. Потом досочините!
Но остановить идущего в поэтическую атаку капитана Зорро было не так-то просто…
– Уж-жэ им ул-ложэно смрадное лож-жэ… И смрадной ф-фэкалией м-маслится р-рожа… И м-масло с-с-с-стекает с лампады по кожэ… По кожэ проклятых пришэльских зверей!..
Дед, видя, что Зорро все еще не вышел из поэтического транса, нервно скомандовал:
– Смирно! Вольно! Разойдись! Отставить! Продолжаем. Господин Беспамятных… Пардон, Памятных! Что вы можете сказать на это замечание господина Сорокина?
– Как уже было сказано, эта гипотеза была в наших материалах. Но она была одной из многих. Мы отмечали их внимание к Мясорубке. Но можно задаться вопросом, – у кого бы такого внимания не было? Ведь наша Мясорубка уже давно – как престижный зоопарк на планете, как элитный зверинец, как римский Колизей в эпоху гладиаторских боев. Не обращать на нее внимания – просто невозможно. Особенно, если предположить, что они намного опережают нас в развитии и давно уже не имеют дома военных конфликтов. Но с учетом всего вышеизложенного, я готов согласиться с усиленными и абсолютизированными выводами, сделанными господином Сорокиным. Вполне вероятно, что они не просто любовались этим зверинцем, но именно управляли тамошними процессами. Здесь нужно еще учесть важное предположение, что между золотозубыми и железозубыми существует явно выраженное соперничество. Пусть не явно военное. Пусть – интеллектуальное, соперничество в количестве достижений, соперничество в количестве побед, соперничество в количестве неудач. Так что, скорее всего, они соперничали в Мясорубке также разделившись на две команды и опекая две противоборствующие там стороны. Нечто, похожее на шахматную партию живыми фигурами. Кроме того, нужно учитывать тот факт, что машыахховца Липковича вели именно золотозубые, а немашыахховца Ротмистра опекали именно железозубые. Хоть Ротмистр и не мусульманин, но вполне может быть, у них под рукой просто не было подходящего мусульманина. Кроме того, похоже, что они подробно повторяли все ходы друг друга, и после переноса Липковича в Мясорубку из планеты Марс под руководством золотозубых, их противники железозубые просто обязаны были полностью повторить все ходы, со всей их одинаковой сложностью, и перенести противника для Липковича именно из Венеры. Вот они и вышли срочно на Ротмистра. Короче – опять похоже на такую же шахматную партию, которую они, возможно, ведут в Мясорубке, но – усложненную тяжелыми даже для них технологическими переносами материальных тел за миллионы километров. Здесь ведь тоже соревнование. И сам перенос без потерь и трансформаций, и точность выброски, и вооружение, и подготовленность бойцов, и смертельная схватка с максимальными эмоциями… Во всех этих размышлениях что-то такое интересное есть.