Но для Форда новый мир открылся тогда, когда они миновали последний воздушный шлюз и увидели Торговую площадь.
— Ой… — вздохнул Форд.
Площадь сверкала и переливалась даже при дневном свете. Вдоль главной улицы тянулась двойная линия настоящих деревьев, как на Земле, а сразу слева начиналась зелень вроде парка, где цвели живые цветы. Кажется, это были розы, — Форду показалось, что именно их он видел на картинках в учебных программах. Их аромат витал в воздухе, словно музыка. И еще всякие другие вкусные запахи — густой дух пряностей и жареного от множества стоек и фургончиков вокруг площади и благоухание дорогих товаров из дверей больших магазинов.
И еще люди! Форд даже не знал, что на свете есть столько людей — и таких разных! Тут были рабочие-шерпы и строители-инки, которые переговаривались на непонятных языках. Были торговцы, развозившие на тележках сувениры и дешевые микропроцессоры. Были эфесианские миссионеры, которые вели серьезные беседы с нищими в отрепьях.
И были дальнобойщики — Форд узнал их с первого взгляда. Крупные мужчины и женщины в пи-костюмах и с длинными волосами, а у всех мужчин — бороды. У некоторых — татуировки на лицах. У всех — налитые кровью глаза. Они громко разговаривали, много хохотали и выглядели так, словно им наплевать, что о них подумают. Отец Форда бросил на них сердитый взгляд.
— Совсем сумасшедшие, — сказал он Форду. — Большинство из них содержались на Земле в лечебницах — ты слышал об этом, Блатчфорд? Невменяемые. Кто еще пойдет на такую опасную работу в «Ареко»? Эксплуатация, вот что это такое!
Сэм что-то буркнул. Отец развернулся к нему.
— Что ты сказал, Сэмюэль? — строго спросил он.
— Я говорю — вот он, магазин, а что? — И Сэм показал на неоновую вывеску.
Когда они вошли, Форд ахнул — его окутал теплый воздух и цветочный аромат. Не то что лавка МСК с рядами пустых полок и пыльными товарами, — здесь все было новенькое и чистое. Форд даже не мог понять, для чего предназначены некоторые вещи. За прилавками улыбались нарядные красивые продавцы.
Форд тоже им улыбался, пока не прошел чуть дальше и не столкнулся лицом к лицу с троицей тощих бритоголовых страшилищ в заляпанных красной грязью ботинках. Догадавшись, что глядит в зеркало, Форд залился краской. Неужели этот неуклюжий парень между папой и Сэмом — это он, Форд? Неужели у него и вправду так торчат уши? Форд натянул шапку пониже. От потрясения он готов был бегом промчаться всю дорогу обратно с горы.
Но вместо этого он глядел не отрываясь в спину отцовской куртки, пока они не дошли до обувного отдела. Там он увлекся созерцанием сотен пар обуви, выставленной вдоль стен, словно парящей в воздухе, — Форд весь извертелся, стараясь получше рассмотреть. Эти ботинки были всех на свете цветов и явно не предназначались для того, чтобы выгребать в них навоз из коровников.