Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн (Блайс) - страница 157

Обведи его кругом три раза,
Ведь вкушал он росу медовую
И райское пил молоко.

В буддизме круг и колесо используются для обозначения учения о двенадцати ниданах. В Послании Иакова тоже можно найти упоминание о круге в связи с речью, но совсем не в том смысле:

И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни,[229] будучи сам воспаляем от геенны (Иак. 3, 6).

Юнг называл круг символом интеграции. У круга фиксированный центр и изогнутая окружность. Она ограничена радиусом, но имеет бесконечную длину. Среди Десяти пастушьих картинок одна представляет собой обычный круг. Но круги и картинки, будучи абстрактными, уступают таким знакомым и повседневным предметам, как палка, три фунта льна или палочка-подтирка.

О Вратах Недвойственности Закона речь идет в девятой главе Юймакё. Ходзидзай Босацу сказал, что это выход за пределы жизни и смерти. Токусю Босацу сказал, что это безличностность. Токутё Босацу сказал, что они подразумевают воздержание от суждения о чистоте и запятнанности. Дзэнсюку Босацу сказал, что это выход за пределы физического и духовного движения. Двадцать девять бодхисаттв выразили различные соображения по этому поводу. И наконец, Мондзю Босацу сказал, что, по его мнению, Врата Недвойственности Закона означают отказ от вопросов и ответов, не разговор и не молчание. Затем спросили, каково мнение Вималакирти, но тот не проронил ни слова. Этот ответ известен как «громовое молчание Вималакирти"

Послесловие Р. X. Блайса

Мумонкан знаменует собой конец дзэн в большей мере, чем Подражание Христу (1417–1421) отмечает конец христианства. Вплоть до времени Мумона великие мастера использовали для работы с монахами собственные методы, обращались с ними «худо-бедно, но каждый по-своему». Она давали оригинальные ответы на повторяющиеся вопросы. Но вскоре после публикации Мумонкана учителя дзэн стали использовать одни и те же старые, затасканные вопросы, на которые они давали заранее известные, затасканные ответы. Таким образом, Мумонкан можно назвать Подражание дзэнским святым.

Трудность всегда в том, как объединить многообразие и своенравность людей с единообразием и незыблемостью истины. Римская католическая церковь отдала предпочтение второй из этих антитез, и поэтому свобода мысли на Западе ведет прямо в Ад. Для секты дзэн этой дилеммы не существует, поскольку для дзэн все на свете является дилеммой. Дзэн живет и движется и существует противоречиями и парадоксами. Но (абстрактный) вопрос остается. Коровий хвост не проходит через окно. Как все могут переживать одно и то же сатори, если нет раз и навсегда определенной истины, если не существует даже самого дзэн? Оскар Уайльд говорит: «Когда-кто-то соглашается со мной, я знаю, что я не прав». Уитмен говорит: «Истинно лишь то, что думают все». Я согласен с Уитменом, но живу в соответствии со словами Оскара Уайльда. Так же должен жить дзэн. Самое лучшее в Мумоне то, что в своей критике он не останавливается ни перед чем. Мы должны подражать Христу в том, что он никому не подражал. Вы слышали, что сказано древним… но я говорю вам…