Только он подумал, что сделать это нужно впрямую, спросив о генераторах УМО самого Глебова, как раздался звонок. Открыв входную дверь, увидел девушку лет двадцати. Одета в отлично сшитый костюм «тальер» с модной низкой застежкой и большим воротником. Увидев Пластова, девушка растерянно улыбнулась.
— Ради бога, не сердитесь за этот неожиданный визит. Поверьте, у меня чрезвычайные обстоятельства. Меня зовут Елизавета Николаевна Глебова. Вы господин Пластов?
— Совершенно верно, я Пластов. Проходите, Елизавета Николаевна.
Подождав, пока девушка сядет в кабинете, спросил:
— Насколько я понимаю, вы дочь Николая Николаевича Глебова?
Вдруг, уткнувшись лицом в ладони, девушка разрыдалась. Плач этот был почти беззвучен, только вздрагивали плечи. Пластов попытался успокоить ее.
— Елизавета Николаевна, перестаньте, прошу вас… Подождите, я дам вам воды…
Пригнулся и услышал:
— Н-не нужно… воды… п-пожалуйста… Арсений Дмитриевич… — Морщась, вдруг стала снимать с безымянного пальца кольцо. Он глянул мельком: перстень дорогой, старинной работы, с четырьмя крупными бриллиантами чистой воды.
— Что вы делаете?
— Вот, возьмите… Оно ваше… — Не глядя на него, она положила кольцо на край стола. — Только спасите папу. Ну пожалуйста… — Ее лицо кривилось, она судорожно дышала.
— Сейчас же наденьте кольцо… Вы с ума сошли! Елизавета Николаевна, слышите? Я очень прошу, наденьте, иначе я не буду с вами разговаривать!
Всхлипывая, она судорожно надела кольцо на палец. Сказала, глядя в пространство:
— Все равно это к-кольцо в-ваше…
Он попытался говорить спокойно, это было трудно, в конце концов не каждый день видишь таких красавиц.
— Откуда вы узнали обо мне?
— Владимир Иванович Тиргин… Мне сказал… Что с папой кончено… Он разорен… Поймите, я не боюсь бедности… Я всегда найду себе работу… Но отец и мама… Особенно если будет суд… Они не выдержат… Это конец, вы понимаете, конец! — Она опять зашлась слезами.
«Тиргин, — подумал Пластов. — Нет, с ним обязательно нужно поговорить».
— Пока еще ничего неизвестно, Елизавета Николаевна.
— Все известно… Все… Если дойдет до процесса, это каторга. Но только… Только я просто не понимаю, что происходит… Все вокруг уверены, что завод поджег папа… Но ведь ему не нужны деньги, ему нужно совсем другое… — Она закрыла лицо руками, замотала головой. Он дал ей воды, она стала пить, расплескивая воду.
— Успокойтесь. Вы сказали — все уверены, что завод поджег ваш отец. Кто эти «все»?
Девушка поставила стакан на стол, все еще глядя куда-то за плечо Пластова.
— Ну все. Рабочие. Сотрудники. Страховое общество.