— Вот так, — ворчал Ниро, выходя из подъезда на улицу. — Опять я не знаю, ни сколько мне заплатят, ни что я могу делать, ни кого могу нанимать. Ты, подруга, втравила меня в очередную авантюру, — продолжал он ворчать.
— Куда мы сейчас? — прервала я его.
— В то злополучное кафе.
Снова был прекрасный летний день, так же дул с Москвы-реки приятный ветерок, так же сновали между столиками очаровательные официантки в красных юбочках. Так же разноцветными пятнами блестели на солнце зонтики над столами.
Единственное отличие — кафе было почти пустым. Хотя и говорят, что дурная реклама тоже реклама, но к кафе это, похоже, не относилось. Напуганная увиденным по телевизору и статьями в газетах, публика явно не решалась заходить сюда.
Ниро выбрал столик, сидя за которым хорошо проглядывалась и улица, и служебный вход в кафе. Устроившись, мы попытались восстановить события того дня. Подошла официантка за заказом, но Ниро не спешил расспрашивать ее о происшедшем, и тогда за дело взялась я.
— Скажите, вы работали в тот день? — От моих слов официантка нахмурилась и быстро удалилась. — Я не ожидала такой реакции. — Ниро ничего мне не ответил. Странно.
Через несколько минут официантка вернулась и, видимо волнуясь, что было заметно по грохоту о стол вазочками с мороженым и расплескиваниям минералки из стаканов, начала быстро говорить.
— Ну, не понял никто, что произошло. Сюда же каждый день таскались рекламные агенты, — тараторила она, заглядывая Ниро в глаза, — предлагали черт-те что всем подряд. И та девица также оставила здесь буклеты какие-то, оставила эти салфетки и исчезла.
— А как она выглядела, эта девица? — Я была горда собою. Ведь именно я разговорила первого свидетеля.
— Ну, их же десятки ходят, и все они одинаковые, — раздраженно ответила официантка, — ну как она могла выглядеть? Ни уродина, ни красавица, темные волосы… по-моему, темная юбка, белая блузка… наверное, в руках сумка с образцами… не помню я уже. На них давно никто внимания не обращает, кроме тех, кому действительно что-то нужно. А те салфетки пришлись ко времени, жарко было жутко. Никому же в голову не могло прийти, что такое произойдет! — Она передернула плечами, — Хорошо, меня пронесло! — И быстро перекрестилась.
Официантка ушла, а мы продолжали сидеть за столом.
— Ну вот, — мой любимый опять принялся ворчать, — минимум шестьдесят человек видели эту девицу в течение нескольких минут, и никто ее не может описать. На ней не было маски, и она не была невидимкой.
— А то ты этого не знаешь! Ты сам этим пользовался сотню раз! На человека почти не обращают внимания, — продолжала я тоном всезнайки, — если он в униформе. А эти все представители одеваются одинаково.