Обращение было очень жестоким. Всего не помню, потому что мне было четыре года, но то, что помню, свидетельствует о жестоком обращении. Если дети подбегали к ограждению из колючей проволоки, которое преграждало путь в концлагерь, то их беспощадно избивали. Дети познали ужасы войны, главными из которых были голод и холод».[54]
А вот воспоминания Людмилы Александровны Банкет, также пережившей финскую оккупацию:
«В нашем доме сделали штаб. Там одна женщина ухаживала за ними. У нас корову отобрали, она ее доила. Мама иногда ходила туда, просила молока ребенку. Вот так мы и жили. Потом в нашу деревню стали свозить [людей] со всех деревень: с Кижей, с Великой Губы. Везли на больших машинах. Селили [в бараки] , сколько влезет. [Финны] рыли окопы, большие, на Онежское озеро. В один прекрасный день [финны] нам сказали: «Собирайтесь, все оставляйте, никто ничего не унесет, все останется здесь».
Повезли нас в Петрозаводск через Онегу, зимой… в январе. Машина была ничем не крытая. Нас было пять семей в этой машине. Была я, Аля и мальчик сорок первого года рождения, несколько месяцев от роду. Мы замерзли. Нас отвезли в Петрозаводске на площадь Ленина. С собой мама взяла немного: еды, несколько каких—то вещей. Я помню, у нас была игрушка: мишка плюшевый, большой. Все наши вещи вывалили на площади Ленина. Вещи пересмотрели, этого мишку у нас взяли и не отдали, мы потом долго плакали.
Нас поместили в какой—то барак, и мы жили на нарах, в лагере. Первый раз мы были в пятом лагере — это Пятый поселок (микрорайон в г. Петрозаводск) . Потом мама стала просить, чтобы нас перевели в седьмой лагерь на Куковке (микрорайон в г. Петрозаводск) — там жили все наши родственники. Мама долго болела, лежала. Мы жили с дедушкой, а бабушка жила с папиной сестрой, тетей Диной. Финнам не нравилось, что мы все время есть хотели. Однажды дедушка куда—то ходил за едой, так они его избили за это, так что он долго не мог ходить. Братик умер в сентябре, похоронили в Песках (пляж на берегу Онежского озера) . Там была большая яма, и в ней было тридцать или сорок гробов. И дедушку там похоронили… Мы долго жили в Петрозаводске. Потом нас опять перевезли в Сенную Губу. Когда мы приехали туда, все наши дома были распилены, дрова сложены. И нам было негде жить. Мы переехали в старый дом маминых родителей. Там и жили. Много деревень было заминировано, много людей подорвалось. Целая деревня около пристаней Лоукаса была заминирована. И когда люди стали возвращаться в свои дома, вся деревня взлетела…А утром оказалось, что они в очень многих местах поставили мины. И в этот день было столько раненых наших. В домах, под крыльцом, где только не ставили они. Это было, конечно, страшное дело. Вроде как они ушли, но оставили вот такую… А там кто… Ребята, конечно, ребятня…»