Наташа сняла плащ и повесила его на старинную круглую вешалку, что стояла возле двери. Потом прошла через всю комнату к окну. При ходьбе туника льнула к телу, подчеркивая его изящные изгибы.
Марк не отрываясь следил за ее движениями, взгляд его голубых глаз был как у ястреба, преследующего добычу. Сердце Наташи сразу же откликнулось, ускоряя темп. Под таким взглядом было очень трудно сохранять равновесие, она вдруг почувствовала себя удивительно застенчивой! Теперь девушка уже не могла стоять рядом с ним. Его желание становилось почти осязаемым.
Наташа объяснила, указывая в окно:
— Это мост Джорджа Вашингтона, а огни вдали — уже штат Нью-Джерси.
— Потрясающе.
Он говорил совсем не о виде из окна. Мягко и плавно, словно они заранее отрепетировали эту сцену, Марк подошел пугающе близко. Самыми кончиками пальцев он начал поглаживать кожу ее щеки: это было то же чувственное касание, которое еще на вечеринке заставляло Наташу забыть обо всем на свете.
Она едва удержалась, чтобы не застонать. Его прикосновение дарило такое изысканное удовольствие! Как же теперь сообщить Марку, что все это ошибка, она передумала? А самое главное, как убедить в этом самое себя?
Наташа осторожно отстранилась. Его лицо помрачнело.
— Все в порядке?
— Я… э-э… здесь немного жарковато, — пробормотала она первое, что пришло в голову.
— Да, вы разрумянились. У вас в Америке в моде центральное отопление, в этом все дело. Любая комната превращается в сауну. Но это легко исправить.
Старомодный паровой радиатор, установленный под окном, тихо шипел, но Марк не обратил на него внимания. Одним ловким движением он расстегнул разноцветную накидку — часть Наташиного костюма — и сбросил ее на ближайший стул.
Девушка удивленно вдохнула: вот уж в чем его точно не упрекнуть, так это в излишней скромности!
Теперь ее великолепные плечи вызывающе оголились — туника держалась только на тоненьких эластичных бретельках.
— Вот так. Без этого вам будет гораздо прохладнее. — Марк скользнул глазами по молочной белизне открывшейся взгляду кожи.
Наташа застыла, не в силах произнести ни слова в знак протеста. Честно говоря, накидка прикрывала не так уж много, но, снимая ее, Марк как бы символически лишал Наташу защитного покрова. Дыхание девушки участилось, а Марк улыбнулся ее реакции.
— Cherie Наташа, это всего лишь прелюдия к тому, что должно произойти. Не надо смущаться.
— Вы слишком много на себя берете! — воскликнула она, однако не так горячо, как хотелось бы.
— Неужели? Для чего же еще вы меня пригласили к себе, как не для того, чтобы заняться любовью?