Сначала я представился генерал-майору Шмидту. Во время беседы он проявил присущий ему оптимизм. Но, показывая на оперативной карте сложившуюся обстановку, и он не скрыл разочарования. В городе мы топтались на месте. Нельзя было предвидеть, когда закончатся эти изматывающие бои. Противник почти непрерывно атаковал наши дивизии между Доном и Волгой.
Вслед за этим я направился к Паулюсу. Ему уже сообщили о моем приезде. Первый вопрос, заданный мне после моего рапорта, был следующий:
— Что вы скажете по поводу снятия Гальдера? Я об этом до сих пор вообще не слышал. Крайне удивленный, я спросил:
— А когда был уволен генерал-полковник Гальдер, господин генерал?
— Уже 24 сентября. Его преемником стал генерал пехоты Цейцлер.
Очевидно, Паулюс принял близко к сердцу эти перемены в генеральном штабе. Он долгое время работал вместе с Гальдером, был его заместителем и высоко его ценил.
— Известно ли вам, почему Гальдер снят с поста, господин генерал?
— Разумеется, нет. Правда, мне помнится, что Гальдер многократно в моем присутствии возражал Гитлеру и высказывал собственное мнение… Но расскажите теперь вы, какие у вас впечатления от Германии и как вы отдохнули.
Я пробыл у Паулюса долго. Он не прерывал меня. Я рассказал ему и о том, что мне много раз довелось слышать в Германии: «Командующий 6-й армией быстро справится с русскими, тогда войне придет конец».
Паулюс устало улыбнулся.
— Это было бы хорошо, Адам, но пока мы от этого очень далеки. Главное командование по-прежнему относится пренебрежительно к нашим предупреждениям относительно северного фланга. Между тем положение стало сейчас еще серьезнее. Несколько дней назад я получил от 44-й пехотной дивизии тревожные донесения о положении в северной излучине Дона. Происходит переброска больших групп советских войск с востока на запад, они концентрируют части на этом участке. О том же сообщает 376-я пехотная дивизия. Видимо, противник готовится нанести удар с глубоким охватом нашего фланга. А у меня нет сил, которые я мог бы противопоставить смертельной угрозе. Наши дивизии истекают кровью в Сталинграде. Главное командование сухопутных сил, с одной стороны, не разрешает мне приостановить наступление на город, а с другой — не дает затребованные мною три новые боеспособные дивизии. Нам дали только пять саперных батальонов, как будто они в состоянии взять город.
С горечью произнес Паулюс последние слова. Лицо его теперь подергивалось сильнее обычного. Еще до моей встречи с генералом обер-лейтенант Циммерман сказал мне мимоходом, что ему не нравится общее самочувствие Паулюса. Дает себя знать болезнь желудка.